* * *
Временно мне пришлось переехать в гостевую спальню, самую дальнюю по коридору. Крохотная комнатушка с одной кроватью и тумбочкой служила комнатой нашей няни, когда мы еще в ней нуждались. С тех пор как Ким исполнилось тринадцать, комната всегда пустовала. Можно было переехать в мраморную спальню, как ее называла Кайла за необычный узор на стенах, но с этой комнатой у меня было связано много воспоминаний. Небольших пространств я не боялась, в колледже на первом курсе жила в самой маленькой комнатушке общежития.
Вернулась Ким. Сестра без особого энтузиазма поужинала — на этот раз готовила я, Нину мы отпустили, пока в доме не установится нормальная температура. Окно на чердаке поставили, а в моей спальне не успели. Сколько все же в старом доме щелей, и как легко устроить тут пробирающий до костей сквозняк.
Ким явно было веселее с Диналией, и я подумала о том, чтобы оставить сестру там. Но самой ехать к Герберту не хотелось, а оставаться с ним наедине в Кордеро-холле… нет, пока что это не для меня.
— Кортни, ты уверена? — спросила Ким, осматривая комнату. — Можешь взять мою, а я…
— Ким, брось, это всего лишь постель, — фыркнула я. — Главное, что здесь маленькое окно и в него сложно чем-то попасть. Держись, пожалуйста, от окон подальше. Я попробую найти того, кто бросил этот камень. Ты, кстати, не замечала никого, кто ошивается возле нашего сада или осматривает дом?
Ким как-то странно замялась и покраснела. Мне бы почуять неладное, но эмоциональная усталость достигла своего предела, и я даже не обратила на это внимания, вплоть до тихого «Это я».
— Что ты? — не поняла я.
— Я кинула камень, — призналась Ким и поморщилась. — Не убивай меня!
— Зачем?! — От шока я села на постель, забыв, что намеревалась готовиться ко сну.
— Я просто шла домой и увидела вас в окне, как вы спорили, а потом Герберт, ну… тебя поцеловал. — Ким сделалась совсем пунцовой. — А потом я вспомнила, о чем ты говорила. Ну, что убежала из-за Герберта. Тогда я решила, что он может тебя обижать, взяла камень и бросила. Думала, он отвлечется и от тебя отстанет.
— Ким, ты с ума сошла? Ты же могла нас убить! Мы просто поспорили, зачем было разбивать стекло?
— Слушай, я не хотела разбивать стекло! Я думала, ударю камушком, вы услышите стук и увидите меня. А оно разбилось, я и убежала.
Даже не знаю, стоило смеяться или ругать Ким, которая в свои семнадцать была все еще немного инфантильной. Но какое же облегчение накатило от ее признания! Осознавать, что меня никто не пытался убить и что в мое окно не начнут лететь камни, было просто невероятно.
— Ладно, не переживай ты так, — наконец вздохнула я, потому что Ким едва не плакала. — Но не спасай меня больше. Мы с Гербертом не ладим, и у нас было прошлое, но он один из немногих, кто может нас защитить. И я его не уволю, даже несмотря на то, что постоянно грожусь.
— Расскажи, что между вами было, — попросила Ким. — Я никому не скажу! Даже Кайле!
Сказать? Наверное, надо, за недоверие к сестре обычно платят очень дорого. Но если все рассказать Ким… в первую очередь хуже станет мне. Некоторые вещи стоит хранить в секрете просто потому, что они слишком личные, чтобы ими делиться. Поэтому я тщательно подбирала слова.
— Когда умирал папа, я была не в себе. Перестала учиться, ничего не хотела, убегала из дома. У нас с Гербертом в это время закрутился роман.
— Ты была влюблена в Герберта? — пораженно переспросила Ким.
— Я не могу сказать, что была влюблена. Так, легкое очарование взрослым мужчиной, не более.
— Тебе было семнадцать.
— Ну, извини, — фыркнула я, — я как-то не думала о том, что мне всего семнадцать.
— А Герберт?
Мне даже стало смешно, насколько наивной и неиспорченной выросла Ким. Кристалл плотно занималась ее воспитанием. Сестра отличалась от нас не только внешне, но и по характеру. Не могу сказать, что мне никогда не хотелось быть такой милой, как Кимберли.
— А что Герберт? Ему-то какая разница, постель — все, что от меня требовалось. Мы проводили время месяца три, а потом я сбежала, едва умер отец.
— Где вы встречались?
— В мраморной спальне.
Ким замерла с открытым ртом.
— Я предупреждала.
— Если бы Кристалл узнала, она убила бы вас обоих! — пораженно покачала головой сестра. — Герберт… не ожидала от него такого.
— А от меня, значит, ожидала? — притворно возмутилась я, но тут же посерьезнела.
Часы в гостиной били десять вечера.
— Ладно, Ким, иди отдыхай. Пойду скажу нашему поверенному, что вызывать стражу по факту разбитого окна не стоит, и завалюсь спать. Завтра, чувствую, денек будет еще напряженнее.
Сама не знаю, чем я думала, когда шла на ночь глядя к Герберту. Я, конечно, убеждала себя, что лишь предупрежу о Ким, но… но, похоже, во мне еще не улеглась та буря эмоций после утреннего инцидента.
Герберт сидел в кресле, читал. Немного непривычно было видеть его в очках, пять лет назад он их не носил. Интересно, давно начал? Спрашивать я не стала, но заметила кое-что. Его взгляд изменился, как и поведение в отношении меня. Он словно сломал стену, которую я выстроила за пять лет, и теперь шел в атаку. Ну, ничего, помимо стены у меня в арсенале есть и другое оружие.
— Стекло разбила Ким, — без предисловий сообщила я. — Не вызывай стражу, не хватало нам еще и допросов Ким.
— Что? — Герберт отложил в сторону книгу и поднялся. — Зачем Ким бросила камень в твое окно?
— Она нас видела. И решила — кстати, справедливо, — что я против происходящего.
— Ким знает?
— Не все. Но она знает, что я тебя не переношу, и этого ей было достаточно.
— И что же она знает? — Герберт говорил медленно, будто бы лениво, прекрасно зная, как меня это бесит.
— Только то, что мы спали вместе.
— Сложно было наврать, да, Кортни? Ты ведь хорошая девочка. Каково это — признаваться в том, что в семнадцать лет спала с другом отца?
— Не сложнее, чем выносить твое присутствие, — парировала я. — Стража отменяется, так что завтра займись Кайлой. Если дело дойдет до суда, я хочу, чтобы ты нашел лучших людей. Мы не можем допустить, чтобы ее лишили магии.
Я повернулась, чтобы уйти, но мое внимание привлек звук открывшегося ящика. Интуиция подсказывала, что Герберт сказал далеко не все, что собирался, и надо бы убраться из его комнаты, но… во мне еще жила слишком любопытная девица, не убила я в себе это качество.
— Удивительное растение, все же, этот кордер. Не устаю восхищаться набором его свойств.
Когда хотел, Герберт мог двигаться совершенно бесшумно. Я вздрогнула, ощутив его присутствие прямо у себя за спиной, и повернулась. В руках он вертел небольшой пузырек с алой жидкостью, поверхность которой переливалась голубовато-фиолетовым сиянием. Пузырек был размером с мой мизинец, но концентрация была до ужаса высокой, и меня немного передернуло.