– Вера, пошли к нам ужинать. Мария Николаевна уехала в Катаевск, будет поздно. А у нас сегодня на ужин пельмени. Бабушка их, знаешь, как готовит, пальчики оближешь. – Все это было выпалено Анисьей на такой скорости, что Вера только поняла, что ее приглашают на ужин.
«Интересно пообщаться с бабушкой, – мелькнуло в голове девушки, – вдруг узнаю что-нибудь новенькое из ее новостей? Сарафанное радио нельзя недооценивать».
– А это прилично вот так без предупреждения? – засомневалась Вера.
– Очень прилично! Дарья Тимофеевна сама тебя и пригласила.
– Твою бабушку зовут Дарья Тимофеевна? – уточнила Вера.
– Дарья Тимофеевна Коваль – моя любимая бабушка. Кстати, сибирячка. Ну, пошли, пошли. – Анисья нетерпеливо дергала Веру за рукав платья.
– Подожди минутку, – остановила ее Вера и быстро побежала к дому. Через минуту она выбежала с коробкой конфет:
– Это – московские, на гостинец Дарье Тимофеевне.
Вера вошла следом за соседкой во двор и от неожиданности остановилась. Дом утопал в зелени. По стенам деревянного бревенчатого сооружения полз дикий виноград, создав пышные заросли. Ее взору предстало огромное количество цветов.
– Какая красота! – воскликнула Вера.
Почти у ног разбросала плетистые стебли настурция. Среди зелени округлых листьев ковром рассыпались ярко-красные, оранжевые, желтые, махровые и немахровые цветы. Взгляд ее выхватывал ирисы, хосту, пионы. За ними разместились астры, одни из них цвели, другие, осеннего цветения, поражали сочностью листьев.
Ближе к дому, в полутени, расположилось несколько кустов астильбы. Среди них по изящным, декоративным, сосредоточенным в нижней части куста листьям она узнала астильбу Арендса. У нее только начиналась пора цветения и из ее прямостоящих, компактных соцветий проглядывали различные окраски: от белых до темно-красных оттенков.
– Ах ты, моя красавица, – Вера наклонилась и рукою прикоснулась к верхушке соцветия. – Анисья, эта астильба, знаешь, как называется?
– Астильба, как она может еще называться?
– Это астильба Арендса. Она получена немецким ученым Георгом Арендсом от скрещивания астильбы Давида с астильбой японской, – медленно, со знанием дела проговорила Вера.
Она почувствовала на себе чей-то взгляд, подняла голову и встретилась с добрыми глазами. На крылечке стояла худенькая пожилая женщина невысокого роста и приветливо смотрела на гостью. Таких женщин никогда не называют старухами, потому что они излучают энергию.
– Здравствуйте, – первая поздоровалась Вера.
– Здравствуй, милая, – дружелюбно отозвалась женщина. – Анисьюшка уже нам сообщила, что к Николаевне племянница при ехала.
Вера сделала несколько шагов вперед и протянула коробку конфет:
– Это вам, Дарья Тимофеевна.
– Спасибо. – Женщина с достоинством приняла подарок. Руки ее были обсыпаны коричневыми пигментными пятнами.
«Как прожитыми годами», – подумала девушка.
– Анисьюшка, приглашай Верочку в дом. Сейчас ужинать будем.
Вера, которая находилась под впечатлением от увиденных в палисаднике цветов, не могла не сделать Дарье Тимофеевне комплемент.
– Люблю за цветами ухаживать. Спокойствие душе передается. Только тяжело становится наклоняться, да вот внучка помогает. А с цветами как-то жизнь веселее. Красота, она глаз радует. Но мы выращиваем не только одну «красоту», для еды, – смеясь, женщина показала в сторону огорода, – вон сколько овощей посажено. Сын не любит покупных овощей.
– Ее сын – это мой папа, – вставила Анисья и, изменив голос, произнесла:
– Собственноручно выращенные овощи всегда вкуснее и полезнее.
– Я согласна с сыном, – подхватила Дарья Тимофеевна, – если посчастливилось иметь хотя бы кусочек земли, то обязательно нужно на нем что-нибудь посадить, украсить, как-то облагородить. Но что-то мы, девочки, заговорились, а ужин стынет. – И Дарья Тимофеевна поспешила в дом.
Девушки пошли за ней.
Одноэтажный небольшой дом снаружи, внутри оказался очень просторным. С коридора несколько дверей вели в отдельные комнаты. Справа от входа находилась большая кухня с круглым столом, застланным вязанной крючком белой ажурной скатертью. Сверху нее была постелена тонкая белая клеенка. В доме все дышало чистотой и уютом.
– Садитесь, милые, сейчас кормить вас буду.
– Бабушка у меня самая что ни на есть настоящая сибирячка. Это мой умный дедушка, когда служил в Тюмени, познакомился с юной медсестрой Дарьей и умыкнул ее у родителей, – улыбаясь, протараторила Анисья. – И родились у них три сыночка. Старший Федор, средний Сергей и даже младший Тимофей, названный в честь отца бабушки и одновременно являющийся моим отцом, выросли очень даже приличными людьми. Не всегда правы русские народные сказки!
– Ваши сыновья все здесь живут, Дарья Тимофеевна? – поинтересовалась Вера.
– Какое там! – вздохнула женщина. – Федор и Сергей, отслужив, сразу после армии уехали, благо есть куда ехать, вон какая у нас большая страна – и вправду необъятная. А младший, Тимофей, остался в родительском доме. Долго не женился. А потом встретил Аннушку и влюбился с первого взгляда. Однолюб, впрочем, как и все в нашем роду.
– А потом появилась я, – подхватила Анисья, – поздний, но всеми любимый ребенок.
– Да, кушай ты, любимый ребенок, – посмеиваясь, говорила Дарья Тимофеевна, подкладывая внучке и гостье очередную порцию пельменей.
– Все, сдаюсь, не могу больше ни одной пельмешки проглотить. Спасибо, бабуля! Во, живот уже выторчевывается. – Анисья похлопала себя по животу.
– Спасибо, Дарья Тимофеевна, – искренне поблагодарила Вера, – все изумительно вкусно!
– Давай немного погуляем, – предложила Анисья.
– Давай, – согласилась Вера, – я только ключ занесу, а то тетя не сможет в дом войти.
– Вот время настало. В селе дверь на замок надо запирать! – Дарья Тимофеевна покачала головой. – Сорок лет назад в селах вообще дверь не запирали. Крючок набрасывали, чтобы показать, что в доме никого нет. Или колышек вставляли. Тогда, правда, и красть было нечего. Да и любителей поживится чужим в деревнях не было. На земле трудиться надо, она просто так не родит. Вот и трудились от зари до темна. И детей с малолетства к земле приучали.
– А в селе и сейчас все как на ладони. Не очень поворуешь, – не могла удержаться Вера, чтобы не прозондировать почву.
– Ой, не скажи, милая, – возразила Дарья Тимофеевна. – Есть такие, себе на уме. На работу не шибко спешат. Все баклуши бьют. Год назад двое пришлых появилось. Я даже не знаю, как их зовут. – Она вопросительно посмотрела на внучку.
– Молодого зовут Хмуриков Игнат, это тот, который худой как палка, а другого, который постарше, Пискунов Михаил, – пояснила Анисья.