Обуревавшие ее чувства, о существовании которых она и не подозревала, вопреки разуму тянули ее в водоворот. Его руки более уверенно заскользили по гладкому шелку платья. Он целовал ее шею, шепча имя. И от этого теплая волна пробежала по всему телу Веры. Его рука, скользящая по телу, легла на грудь. Девушка еще теснее прижилась к нему и закрыла глаза.
Она не почувствовала, как он расстегнул молнию на платье, и оно упало на пол. Через минуту там оказалась и другая одежда.
– Любимая моя. – Он гладил и целовал ее, шепча слова любви.
Вода в омуте все больше и больше набирала скорость вращения. Поцелуи становились страстными. Когда он коснулся языком ее груди, все поплыло у нее перед глазами. Все еще злясь на себя, она поняла, что уступает этим чувствам. Ноги перестали быть опорой и предательски подкашивались. Её била дрожь. Остатки здравого смысла твердили, что она должна оттолкнуть его, но рассудок заблудился в тумане эмоций. Грудь ее предательски вздымалась в его больших, нежных руках. Его руки, его губы, его тело как магнитом притягивали. Все мысли улетучились. Два сердца уже стучали в унисон. Их желания были взаимны. Он желал ее! Она желала его!
Луна заглядывала в окно. Ох, уж эта вечная спутница влюбленных! Вся комната залилась серебряным светом. Серебром отливали девичья кожа, распущенные волосы. Влюбленные теснее прижались друг к другу. Десятью минутами раньше она хотела сказать, что у нее подобного еще не было, но слова застыли на губах, так и не слетев с них.
Близость разгоряченных тел пробудила древнее, как мир, чувство, которое заполнило их целиком. Она обвила его шею руками, откинула голову, пьянея от близости. Как путники, томимые жаждой, они с упоением пили ключевую прохладу и не могли остановиться. Захлестнувшая волна уносила их в удивительный мир. С этой минуты он сузился до лоскутного размера, на котором были только они двое: молодые и влюбленные.
Он подхватил ее на руки. Ни один мужчина не носил ее на руках. Он это сделал без усилий, поднял как пушинку. И понес ее в сторону спальни. Они, так и не расцепив рук, упали на кровать вместе. Она принадлежала ему! Он принадлежал ей!
Луна освещала их обнаженные тела. Он зачарованно смотрел на ее нежное тело, такое гибкое и такое незащищенное. А она, робея, исподтишка, украдкой смотрела на него. Но когда он наклонился над ней, она подалась навстречу ему.
Она не подозревала, что эти «взрослые» отношения могут доставить такое наслаждение, которое охватило всю ее. А он был так нежен с ней! Она верила в искренность его чувств. Они вместе улетели в страну блаженства. В этой стране на время разрешается забыть о тормозах. Глупо убегать от судьбы! Все равно догонит. Время остановить нельзя, но для них оно сделало исключение. Влюбленные его просто не замечают.
Она проснулась, но не открыла глаза, словно боясь чего-то. Волосы рассыпались по подушке, как волнообразные шелковые нити.
Он лежал на боку и любовался ею, и, только убедившись в его искренности, она, счастливая, из-под опущенных век смотрела на него, смущаясь под его взглядом. А затем Павел положил ее голову к себе на грудь, и они слушали стук сердец друг друга: она – его, а он – ее. Да, она поступилась своими принципами, но у нее есть весомые основания для оправдания. Она любит! Она любит его!
Он уснул, а она осторожно, чтобы его не разбудить, тихонько вылезла из-под одеяла, села на кровать, опустив ноги. Осторожно соскользнула с кровати, стараясь по пути ничего не задеть. Оглянулась, он спал и во сне улыбался. Это бодрствующий человек следит за мимикой своего лица, чтобы показать или скрыть свое душевное состояние. А во сне он открыт настежь. Все отражается на лице.
Вера нащупала дверную ручку и вышла в соседнюю комнату. В ней стояло огромное трюмо. Совершенно обнаженная, она остановилась перед зеркалом и с интересом стала рассматривать себя: нежная кожа, плоский живот, твердая высокая грудь. Она смотрела в зеркало, и, к ее удивлению, увиденное ей понравилось. Впервые она так откровенно и просто рассматривала и изучала свое тело. Оно было другое! Другие движения, другой взгляд. У нее перехватило дыхание. Она поняла, что изменилась. Она повзрослела. Ее детский мир ушел в прошлое. Она мало знает этого мужчину, но это можно восполнить. У них впереди целая жизнь. И зеркало подтвердило правоту ее мыслей.
Она не видела, как в комнату вошел Павел и смотрел на это божество, созданное природой. Имя которому – Женщина. Его женщину, о встрече с которой он мечтал, надеялся и ждал. Кто способен мужчине сделать такой подарок: встречу именно с его Женщиной? На какой точке соединения параллели и меридиана эта встреча должна произойти? Под каким градусом широты и долготы без устали крутящегося шарика суждено встретиться двоим. И какого неожиданного стечения обстоятельств нужно, чтобы это произошло? Кем программируется эта встреча?
Как прекрасно устроена жизнь! Если люди могут случайно встретиться в лесах Карелии, или у подножия самой высокой горы Европы Эльбруса, или в живописном районе Свиблова великолепного города Москвы. Да мало ли в каком месте на нашей голубой планете могут встретиться двое! Главное, чтобы эта встреча состоялась. И неважно, что и характеры у них разные, и образ жизни, и интересы, и мировоззрения. Главное, чтобы между ними начала действовать сила притяжения. И наступает момент, когда они с удивлением обнаруживают, что они не могут друг без друга! И что им чертовски хорошо вместе.
Неслышно он подошел сзади, и их глаза встретились в зеркале. Он поиграл ее волосами, уткнувшись и вдыхая запах.
– Я не хотела тебя будить, – прошептала она.
– И напрасно. В такую ночь нельзя спать. – Он заключил ее в объятия. – Это наша ночь! Пусть она никогда не кончается!
Она развернулась и прижалась к нему. Теперь их ласки были медленными. Его пальцы, заскользившие по изгибам ее тела, как пальцы пианиста, играющие мелодию. Он бережно взял ее на руки, отнес на кровать и, не разжимая объятий, лег сверху. И они поднялись на такие вершины, где о разуме все Адамы и Евы напрочь забывают.
Он смотрел, как она проснулась. Медленно потянулась. Затрепетали хлопушки. Так он окрестил ее ресницы. Губы слегка растянулись в улыбке. Какие у нее красивые полные губы. Он протянул руку, чтобы провести пальцами по их контуру. Вера распахнула глаза, в них не было следов сна. Его сердце учащенно забилось.
– Женщины боятся утра, а ты утром выглядишь прекрасно, – делая ударение на последнем слове, прошептал он. Голос спросонья был низкий, хрипловатый. – А я считал, что только в сказке женщина поутру может выглядеть лучше, чем с вечера, – подзадоривал он ее.
– Не знаю, как это произошло. Вечером, вроде лягушкой была. – Вера в испуге вертела головой, – Ты сжег мою шкуру? Получай за это. – И она укусила его за ухо, из-под век следя за ее реакцией.
– Ах, ты так! А я вот так! – Он впился в ее губы.
Но она старалась подавить его сопротивление.
– Значит, говоришь, женщины поутру? – Глаза ее сузились. – Из случайно оброненной тобой фразы явствует, что тебе пришлось видеть по утрам многих женщин? – с замиранием сердца спросила она, стараясь говорить беззаботнее.