– Я боялась, что из-за меня всё погибло. Что я всё разрушила – ваши с папой планы на совместную жизнь, свадьбу, будущее…
– Ну, чтобы это разрушить, надо постараться, – успокаивает меня Шарлотта. – Кроме того, мы дали друг другу обещание.
– Они назначили дату свадьбы, – шепчет Ко ко. – Первое июня. Мы все будем подружками невесты.
– И я?..
– Ну разумеется, и ты, Черри! – восклицает Шарлотта, а потом делает паузу и, вздохнув, продолжает: – Я очень сожалею, что тебе пришлось лгать ради того, чтобы освоиться, но, думаю, я понимаю, что послужило тому причиной. Со стороны могло показаться, что мы заняты только собой, вращаемся исключительно в собственном кругу, да и Ханни осложняла тебе жизнь с самого приезда. Понятное дело, ты растерялась, почувствовала себя чужой. Однако тебе нет нужды притворяться кем бы то ни было. Прошу тебя, расслабься, будь естественной, будь… одной из нас.
– Скоро мы станем настоящей семьёй, – подбадривает Скай. – Вот увидишь.
– Мы уже настоящая семья, – поправляет её Шарлотта. – Штамп на бумаге ничего не меняет, главное – любовь и забота.
Я хочу быть частью этой семьи и надеюсь, так и выйдет. У меня есть любящий папа, новая мама, которая готова варить для меня суп из помидоров и базилика, выращенных на домашнем огороде, и, если хорошенько поразмыслить, этот суп гораздо вкуснее консервированного. У меня целая толпа сводных сестёр, и три из них ничего не имеют против меня, я им даже нравлюсь. Они знают, что я не идеал и совершила кое-что плохое, даже ужасное – увела парня у их старшей сестры да ещё напугала всех до полусмерти. Ну да, они осуждают мои поступки, однако при этом не отказываются общаться со мной. То есть я так думаю.
Есть и четвёртая сестра, которая возненавидела меня с первого взгляда и ненавидит до сих пор, но можно ли её в этом винить? На месте Ханни я бы питала те же чувства. Мне хочется попросить у неё прощения, объяснить, что я сопротивлялась, гнала от себя мысли о Шэе, только вряд ли она мне поверит. Надо бы сказать ей, что я сожалею, но… это не так.
Зачем обманывать? Я не выбирала Шэя, и он не выбирал меня, так получилось само собой. Любовь подобна природной стихии, она сильнее человека и, бывает, вызывает смерч или шторм, а потом насмехается над нами, глядя, как мы барахтаемся, пытаясь выжить.
– Шэй посажен под домашний арест до конца каникул, – шёпотом сообщает Скай. – Видела бы ты вчера его папу! Он кричал, ругался последними словами, а потом сел у нас на кухне и заплакал, а мама Шэя сказала, что он слишком суров к сыну, а мистер Флетчер ответил, что, пожалуй, она права.
Может быть, теперь Шэю станет легче общаться с отцом? Очень на это надеюсь.
Из дома я выхожу уже в сумерках. Сажусь у пруда, бросаю щепотку корма Пирату. Пять золотых рыбок подплывают к поверхности, шевеля хвостами, и энергично набрасываются на угощение, поднимая небольшие брызги. Поначалу я не отличаю Пирата от остальных. Всё меняется, приходит мне в голову мысль, но иногда перемены – это к лучшему. У моей одинокой рыбки появились друзья, просторный пруд с кувшинками и новое будущее.
– Скорее всего, Шэя я теперь увижу только в сентябре, – обращаюсь я к Пирату, – когда начнутся занятия в школе. Интересно, что меня ждёт? Новый класс, новая школа, а из знакомых – только Ханни. Я сразу сделаюсь жутко популярной личностью, да? Впрочем, как всегда.
Пират выныривает из-за кувшинки и хмуро взирает на меня.
– Шэй тоже там учится, – вздыхаю я. – Так что совсем в одиночестве я не останусь.
Я встаю и направляюсь в гущу деревьев, к цыганской кибитке, но напоследок оборачиваюсь и бросаю взгляд на Танглвуд-хаус. Там, в башенке, на подоконнике виднеется худенькая фигурка. Слабый ветерок колышет длинные, как у Рапунцель, золотистые волосы. Принцесса Ханни ждёт своего принца, который уже не придёт. Она смотрит в мою сторону, потом проводит рукой по глазам и шире распахивает окошко. На секунду мне кажется, что сейчас она окликнет меня, задаст вопрос или обругает, однако в руке Ханни мелькает что-то блестящее.
Моё сердце испуганно замирает, а глаза расширяются. Я слышу холодный резкий щелчок ножниц. С подоконника медленно, безмолвно падают вниз лёгкие пряди светлых волос. Длинные золотые завитки опускаются на подъездную дорожку точно хлопья снега. Это продолжается пять или даже десять минут, а когда Ханни откладывает ножницы в сторону, от её прекрасных густых волос остаются лишь уродливые клочки, обкорнанные, как у заключённой или пациентки онкологической больницы. Ханни устремляет на меня долгий тяжёлый взгляд, и внутри у меня всё сжимается.
Я отвожу глаза. Уже почти стемнело, в комнатах на первом этаже зажигается свет. Из кухни доносится негромкий разговор, за шторами гостевых спален угадывается движение, музыка, жизнь. Я отворачиваюсь и бреду по траве через сад к маленькой красной кибитке, что стоит под вишнями.
Застенчивая, спокойная, «белая ворона», порой с трудом разделяет правду и вымысел.
Возраст: 13 лет
Место рождения: Глазго
Мама: Кико
Папа: Пэдди
Внешний вид: невысокая, худенькая; кожа оттенка кофе с молоком; прямые чёрные волосы с короткой чёлкой, часто завязывает два хвостика
Стиль одежды: яркие цветные джинсы в обтяжку, футболки, все вещи с японской тематикой
Любит: цветущие вишни, цыганские кибитки, газировку; мечтать, сочинять истории
Личные «сокровища»: кимоно, бумажный зонтик, японский веер, старая фотография мамы
Мечта: обрести семью и стать её частью
Энергичная, весёлая, дружелюбная, отважная, без ума от животных
Возраст: 11 лет
Место рождения: Китнор
Мама: Шарлотта
Папа: Грег
Внешний вид: волнистые светлые волосы длиной до подбородка, вечно растрёпанные; голубые глаза, веснушки, широкая улыбка
Стиль одежды: «девчонка-сорванец» – носит джинсы и футболки, нередко перепачканные или порванные
Любит: животных; лазать по деревьям, купаться в море
Личные «сокровища»: пёс Фред, индийские утки
Мечта: завести ламу, ослика и попугая
Приветливая, эксцентричная, с богатым воображением
Возраст: 12 лет, сестра-близнец Саммер
Место рождения: Китнор