Поэтому, отправляясь в отель, Салам рассчитывал управиться со свалившимся на него происшествием быстро. Тем более что его напарник вот уже третьи сутки лежал дома с температурой, поэтому свалить это дело на него не было никакой возможности. А дело хозяина «обменника», зарезанного возле собственного дома неизвестным убийцей, действительно висело дамокловым мечом над Саламом, не давая покоя ни ему, ни его начальству. Однако не зря на Востоке есть поговорка: пока человек рассчитывал, Аллах над ним смеялся.
Когда Салам приехал к месту происшествия, там уже вовсю трудились эксперты: снимались отпечатки пальцев, фотографировалось место и сама жертва. На первый взгляд, все действительно выглядело более чем понятно: труп сидел на переднем сиденье автомобиля «Рено», правая рука сжимала пистолет, в виске – пулевое отверстие. Правда, никакой предсмертной записки рядом с покойным обнаружено не было, как и других вещей, кроме портмоне с небольшой суммой денег на карманные расходы.
Здесь же был и начальник охраны отеля Рашид аль-Сайед, который рассказал Саламу возможную причину самоубийства его подчиненного – тяжелая болезнь дочери. Правда, в ходе этого допроса инспектор отметил одну странность: для проведения операции дочери покойному Фахми нужны были деньги, причем большие, которые он накануне своей смерти все-таки нашел. Причем выглядел при этом более чем счастливым. И вдруг – самоубийство. Почему?
– Я думаю, что он сомневался в успехе операции, поскольку у дочери было редкое заболевание – там две болезни сердца одновременно. А младшую дочь он любил сильнее всех своих детей, потому и не смог выдержать груза мыслей о ее возможной смерти, – высказал свою версию начальник охраны.
Салам мысленно согласился с таким доводом, хотя некий подозрительный пунктик в его сознании все-таки запечатлелся. А потом подобные пунктики начали численно расти и расти, напрочь ломая такую стройную первоначальную версию.
Обратив внимание на то, что участок парковки, на котором произошло самоубийство, обслуживается двумя видеокамерами, Салам задал начальнику охраны резонный вопрос:
– Эти видеокамеры рабочие?
– Естественно.
– Мне хотелось бы взглянуть на записи с них.
И они прошли в комнату, где находился видеорегистратор. Оператор достаточно споро нашел нужные видеокамеры и вывел искомые записи на монитор. И тут выяснилось, что запись с обеих камер велась до 23 часов 40 минут вчерашнего дня, после чего начались помехи, которые длились до 00 часов 20 минут уже следующего дня. Более того, точно такие же помехи оператор обнаружил и на соседних парковочных камерах.
– Что случилось с камерами в эти полчаса, мы можем выяснить? – спросил инспектор.
Начальник лишь развел в недоумении руками, а вот оператор после внимательного изучения помех все же высказал свое предположение:
– Судя по всему, это какое-то внешнее влияние. Оно похоже на радиопомехи, когда рядом включается мощное излучающее оборудование, например радиопередатчик или радар. Именно они, видимо, и вызвали столь частые волны колебаний, которые исказили видеоизображение.
– А каким образом такой радиопередатчик мог попасть на парковку?
– Да как угодно, его можно разместить в обычном автомобиле.
– То есть его могли включить на определенное время, чтобы вывести из строя видеонаблюдение на парковке?
Оператор утвердительно кивнул головой.
– А что же ваша охрана не обратила на это внимание? – Салам повернулся к аль-Сайеду.
– Почему не обратила? – искренне возмутился охранник. – Вполне вероятно, что это было зафиксировано в их журнале.
Однако когда в руках у Салама оказался искомый документ, никаких записей на этот счет он там не обнаружил. Получалось, что охрана попросту прозевала этот эпизод.
– Может, охранник в этот момент куда-нибудь отлучился или был занят чем-то другим? – растерянно произнес аль-Сайед, продолжая листать журнал, как будто от этого мог быть какой-то толк.
– А где в этот момент находился Фахми, вы знаете?
– Когда именно?
– Когда вышли из строя видеокамеры.
– Его напарник рассказал мне, что он отлучился от главного монитора после одиннадцати вечера и больше там не появился.
– А куда он отлучился, сказал?
– Нет.
– А записи с видеокамер вы смотрели?
– Зачем, если и так ясно, что это самоубийство.
– Это вам ясно, а мне пока не очень.
Повернувшись к оператору, Салам спросил:
– Мы можем посмотреть перемещения Фахми после одиннадцати вечера?
– Без проблем.
Спустя несколько минут эти записи уже транслировались на мониторе. Было видно, что Фахми в 23.10 покинул операторскую и зашел в видеорегистраторскую. Там он пробыл более получаса, после чего отправился на парковку. Дальше шел обрыв записей. Больше ни одна видеокамера не запечатлела Фахми живым. С этого момента в голову Салама стали закрадываться мысли, что это самоубийство выглядит весьма подозрительно.
– А зачем Фахми мог приходить в видеорегистраторскую, да еще на полчаса? – задал очередной вопрос оператору Салам.
– Судя по всему, смотрел какие-то прошлые записи.
– Или их скопировал? – высказал предположение инспектор. – А мы можем по вашей базе узнать, что это были за записи?
– Попробуем, – ответил оператор и стал энергично бить по клавишам клавиатуры, выводя на монитор компьютера какие-то данные из видеорегистратора. Но спустя несколько минут он разочарованно произнес:
– Увы, но данные за тот период, когда здесь был Фахми, стерты.
– Кто же их стер?
– Не знаю, может быть, сам Фахми подчистил базу данных, когда уходил.
– Значит, установить, какие именно записи его интересовали, мы не сможем?
– Скорее всего, нет.
– Но если предположить, что здесь кто-то был после Фахми, мы можем увидеть этого человека или людей на записи с видеокамер?
– Не можем, – ответил оператор и, поймав вопросительный взгляд инспектора, пояснил:
– Записи с этой камеры тоже стерты.
«Значит, здесь действительно были посторонние, – подумал Салам, но высказать эту мысль вслух поостерегся, не желая разглашать свои выводы перед посторонними. – К тому же в вещдоках, обнаруженных в одежде Фахми, ключей от видеорегистраторской найдено не было. Выходит, кто-то их у него позаимствовал, поскольку на стоянку он наверняка пришел с ними».
– А у Фахми были какие-нибудь конфликты с коллегами по работе или, может быть, с персоналом отеля? – задал очередной вопрос начальнику охраны инспектор.
– Я ни о чем подобном не слышал. Так вы думаете, что это все-таки могло быть не самоубийство?