– У нас не было времени на размышление, – сказал Кийск.
– Я знаю, – ответил Голос. – Да и сейчас его у вас не слишком много.
– Ты можешь нам что-нибудь посоветовать?
– Я бы посоветовал вам убираться отсюда поскорее.
– Весьма разумный совет. Но куда, если весь путепровод находится под контролем?
– Участок путепровода, в которой мы сейчас находимся, чуть ниже пересекает труба канализационного коллектора. Диаметр трубы достаточен, чтобы двигаться по ней в полный рост. Насколько мне известно, никаких датчиков в канализации нет.
– Куда мы сможем попасть, двигаясь по канализации?
– Куда пожелаете. Сеть канализации опутывает собой весь мегаполис, отстроенный дравортаками. Не утруждая себя заботами о защите окружающей среды, все нечистоты дравортаки сбрасывают в море без какой-либо предварительной обработки.
– В каком месте проходит труба?
– Точно там, где сейчас сидит господин Берг.
Кийск подполз к Бергу, заставил его отодвинуться в сторону и ткнул стволом гравимета в пластиковое покрытие пола.
– Здесь?
– Точнехонько.
Кийск отдал фонарик Бергу и, ухватив гравимет поудобнее, нажал на курок. С сухим треском прозрачный пластик раскололся, и в стороны полетели шуршащие осколки. Следом за ними вверх взметнулась пыль и мелкая каменная крошка.
Встав на колени рядом с Кийском, Берг направил луч своего гравимета в ту же точку, что и он. Через полминуты завибрировали пол и перекрытие путепровода, послышался нарастающий рокот.
– Все в порядке, продолжайте, – сказал Голос. – Я был внизу, верхний свод трубы уже заметно прогнулся.
Спустя какое-то время раздался жуткий скрежет рвущегося металла, от которого у всех мурашки поползли по коже. Бетонное покрытие просело и ухнулось вниз, оставив почти ровную дыру диаметром около метра, из которой сразу же потянуло нестерпимым, застоявшимся смрадом. У Кийска и Берга, находившихся ближе всех к отверстию, в первый момент дыхание перехватило.
– Ну и вонь! – зажав нос ладонью, прогнусавил Киванов.
– А ты хотел, чтобы в канализации розами пахло? – покосившись на него, усмехнулся Кийск.
Кийск сунул в карман на груди фонарик, повесил гравимет на шею и, уперевшись руками в края колодца, свесил ноги вниз.
– Далеко до дна? – спросил он, обращаясь к находившемуся где-то поблизости Голосу.
– Прыгай, не расшибешься, – уверенно ответил тот.
Кийск убрал руки и, пролетев пару метров, плюхнулся в вонючую жижу. Ноги, не находя опоры на скользком, покатом дне, расползлись в стороны, и Кийск почти по горло погрузился в нечистоты. Поднявшись на ноги, он включил фонарик, протер пальцем линзу и посветил по сторонам. Он находился внутри огромной металлической трубы, стены и своды которой были покрыты толстым слоем ржавчины и большими неровными пятнами какой-то омерзительной, скользкой на вид, голубоватой плесени. Смрад зловонных испарений, поднимавшийся над медленно текущим потоком нечистот, уровень которого доходил Кийску почти до пояса, колом стоял в горле.
– Ну как, не очень мерзко? – с искренним сочувствием спросил оказавшийся рядом Голос. И, вроде как извиняясь, добавил: – Я ведь могу только представить себе то, что тебе приходится ощущать.
Кийск, кашлянув, прочистил горло.
– Терпимо, – хрипло ответил он.
Он подошел к дыре с вывернутыми внутрь рваными краями и, подняв голову, крикнул:
– Запускайте следующего!
Кийск успел подхватить свалившегося в дыру Берга и помог ему устоять на ногах. Следом за ним спустились в трубу и остальные.
Киванов, перекосив лицо в страшной гримасе омерзения, посмотрел, подсвечивая лучиком фонарика по сторонам, и покачал головой, после чего положил руку Кийску на плечо.
– Теперь я благодарен тебе за то, что ты не дал нам поесть, – предельно серьезно произнес он, после чего принялся выворачивать карманы, вываливая набитые в них пищевые брикеты.
Чжои, поймав на себе внимательный взгляд Кийска, натянуто улыбнулся в ответ.
– Со мной все в порядке, – сказал он. – Я могу по желанию отключать свои органы чувств.
– А мне ты обоняние не отключишь? – спросил, цедя слова сквозь стиснутые зубы, Берг.
– Я бы мог научить тебя, но для этого потребуется время.
Кийск, вспомнив уроки Люили, попытался сделать то же самое, что и Чжои, но у него из этого ничего не вышло. Даже Вейзель, который лучше других освоил в свое время психотехнику драворов, кривился от удушающего смрада.
Держась центра трубы, где дно было почти ровным, они медленно шли, растянувшись в цепь, по темной, мрачной клоаке. Впереди шли Киванов и Кийск, освещая путь узкими лучами фонариков.
– Куда путь-то держим? – спросил у Кийска Голос.
– Главное для нас сейчас – выйти за оцепление.
Голосу хотелось о многом поговорить, но, сообразив, что в столь мерзком месте людям даже рот открывать противно, он умолк, оборвав на полуслове начатую было фразу.
Труба тянулась вперед, никуда не сворачивая. Через равные интервалы то с левой, то с правой стороны, поочередно, в ее стенах зияли отверстия, служившие стоками для труб меньшего диаметра.
Около часа люди шли, двигаясь размеренно, как автоматы, сосредоточив все свое внимание только на том, чтобы не поскользнуться и не упасть.
Наконец Голос, то и дело исчезавший, чтобы посмотреть, что происходит наверху, сообщил, что они миновали заслон, выставленный механиками на пути к центру города, так что, пройдя еще немного вперед, можно будет подняться на поверхность.
– Каким образом? – спросил Кийск. – Снова пробивать колодец гравиметами? У всего города на виду?
– Ну, если у вас нет никаких других предложений, я могу показать вам место, пригодное для временного убежища.
– Далеко до него?
– Не близко. Но по дороге можно будет передохнуть.
– Отлично, – кивнул головой Кийск. – Веди.
Он даже не стал выспрашивать у Голоса, что это за место такое, куда он собирается их отвести, и почему их там не станут искать. С утра не имея ни крошки во рту и ни секунды покоя, он пока еще мог двигаться вперед, но чувствовал, что, как и все, находится на пределе. Пройдет еще немного времени, и физическая усталость возобладает над нервным возбуждением, которое, как и все, не могло быть безграничным.
Баслов обогнал шагавшего перед ним Вейзеля и подошел сзади к Кийску.
– Иво, с какой стати ты доверяешь этому невидимке? – негромко произнес он Кийску в затылок. – Он-то сам что делает среди дравортаков?
– Господин Баслов, – так же тихо произнес над самым его ухом Голос. – Может быть, обоняния я и лишен, зато слух у меня отменный. Имейте в виду, что, если бы я встретил вас одного, без Кийска или Киванова, я бы даже разговаривать с вами не стал, предоставив возможность самому искать пути к спасению. И с интересом посмотрел бы, чем бы все это закончилось.