Похоже, Сесил не особенно обрадовался появлению Шекспира.
– Надеюсь, за вами не следили, – резко произнес он.
– Нет, сэр Роберт.
– Будьте осторожны, господин Шекспир. Если заметят, что вы пытаетесь отделаться от слежки, они сразу же заподозрят неладное.
– Мне нужно с вами поговорить, сэр Роберт.
– Представление театра масок? – Сесил взял бумагу и принялся читать вслух: – Две обезьяны, одна с длинной белой бородой, друга с горбом. – Он посмотрел на Шекспира и холодно улыбнулся. – Должно быть, все прошло чрезвычайно весело. Что до меня, то мне все равно; подобными вещами меня донимали всю мою жизнь. Другое дело насмехаться над Ее величеством. Скажу только, что меня подобное не удивило.
Значит, у Сесила есть еще кто-то, кто сообщил ему о том вечере в Эссекс-Хаус. Шекспир промолчал.
Молодой член Тайного совета убрал бумагу в папку, затем вытащил другой, сложенный, листок.
– Хочу подчеркнуть, господин Шекспир, что речь не обо мне или моих чувствах. Скажу вам только, что в душе Эссекс всю свою жизнь носил корону.
– Но ему не хватает организованности.
– Зато у него есть влиятельные друзья. Он храбр на поле битвы. Солдаты идут за ним, потому что он один из них. Посмотрите, кто его окружает: сэр Роджер Уильямс, Джелли Мейрик, Ле Нев, Данверс – военные, готовые без колебаний обнажить меч и беззаветно преданные своему предводителю. Семья разделяет его амбиции и поддерживает в устремлениях. Прошлым вечером вы видели его мать, господин Шекспир. Королева с полным основанием называет свою кузину Волчицей, ибо у леди Летиции острые зубы, кроме того, она – красавица и полагает, что заслуживает королевских почестей не меньше Ее величества. Только за то, что она вышла замуж за обожаемого королевой Лестера, Летиции запретили появляться при дворе. Это было проявлением ее высокомерия, ее самонадеянности. А чего еще она хотела, когда являлась ко двору в карете, запряженной четырьмя белыми жеребцами, в сопровождении четырех лакеев в черных бархатных ливреях и всех своих рыцарей, друзей и прислуги в великолепных каретах? Уж не думала ли она, что ее кузине приятно, что кто-то способен ее затмить? Или неужели тогда, как и теперь, она настолько горда и уверена в своей принадлежности к особам королевской крови, что даже в мыслях не держит желание поколебать величие своей государыни? Изгнание ее ничему не научило. Теперь у Летиции есть свой двор и она думает о том, как бы высмеять или превзойти Ее величество. Она разъезжает в золотой карете по Лондону и приветствует толпу, которая принимает ее за королеву. Ее дочери достойны своей матушки. Они словно ведьмы, господин Шекспир, и не перестанут строить козни, пока Эссекс не женится на Арабелле, а они не завладеют троном.
Шекспир понимал, что Сесил говорит правду. Он видел, что они сделали с Френсис, графиней Эссекс.
– Пойдемте, господин Шекспир, у вас усталый вид. Давайте немного прогуляемся по внутреннему двору и вы расскажете мне подробности. Там нас не потревожат. Вы голодны?
Они вышли наружу, где воздух был раскален от зноя. Сесил подозвал Кларксона и попросил принести эль и пирог с кабанятиной. Сесил повел Шекспира к южной стене, где в тени стояли небольшой стол и стулья.
– Мне нравится здесь работать. Свежий воздух и теплый день полезны для души.
– Я только что из Шрусбери-Хаус, сэр Роберт.
– И что?
– Графиня Шрусбери внимательно выслушала меня, но не раскрыла своих планов.
– Но она согласилась уехать на север?
– Не так скоро, как вам, вероятно, хотелось бы. Через две недели или три…
– Ну это хотя бы что-то. Девушка будет вдали от королевского двора. Это весьма необычная молодая леди. Своими заносчивыми манерами она может себе только навредить. Многие из придворных королевы презирают и избегают ее за то, что она превосходит их как по положению, так и по отношению к ней королевы, что только на руку Эссексу, поскольку он единственный, кто уделяет ей много внимания. Этим летом я наблюдал, как он ухаживает за Арабеллой, тайком улыбается и касается ее, полагая, что этого никто не замечает. Со стороны любого другого мужчины подобное отношение могло бы сойти за христианскую доброту к девушке, которой нужны друзья, но я слишком хорошо знаю Эссекса. Кроме того, я заметил, как она смотрит на него – полными обожания глазами томящегося от любви теленка.
Подошел Кларксон с пирогом и элем. Шекспир жадно набросился на еду и заговорил о комнате в башне в Эссекс-Хаус.
– Там работают некоторые из старых агентов Уолсингема – Фелиппес, Грегори и Миллз. И вы были правы в том, что касается бумаг господина секретаря. Похоже, они все там. Кое-что мне показалось особенно интересным, но у меня не было возможности изучить документы: меня могли заметить.
Сесил кивнул.
– Хорошие сведения. Очень хорошие. Я знал, что Миллз и Грегори работают у Эссекса, но я не подозревал, что и господин Фелиппес тоже в их компании. После смерти господина секретаря он приходил ко мне в поисках работы, но тогда я в его услугах не нуждался. Возможно, мне следовало его нанять.
– Граф привлек и братьев Френсиса и Энтони Бэконов.
– О да, об этом я знаю. – Сесил рассмеялся. – А куда им деваться? Френсис Бэкон, надеясь на пост главного секретаря, доверил свою удачу кораблю Эссекса, но тот пустил ее по ветру. Просто наблюдайте за ним и удивляйтесь, как ему приходится изворачиваться и нагибаться. Не обращайте на Бэконов внимания. Однако меня интересуют остальные. Я хотел бы знать больше о Миллзе, Грегори и Фелиппесе. Как думаете, они смогли бы работать на меня?
– Господин Грегори смог бы, а что до остальных, то я не знаю.
– А как вам господин Чарльз Макганн?
– Вы его знаете?
– А как иначе, господин Шекспир?
– Похоже, в доме Эссекса он наделен большой властью, – сказал он, аккуратно подбирая слова. – Таких людей я прежде не встречал.
– Не преуменьшайте его значимости. – Выражение отвращения промелькнуло на лице Сесила. – Полагаю, он – лишь источник средств для честолюбивых устремлений графа. Эссексу нужно много денег. Даже с его доходом главного конюшего и немалой прибылью с пошлин на сладкие вина он по уши в долгах. Он живет как король, и я уверен, что за все это платит Макганн. Это одна из причин, по которой он ждет не дождется, когда получит корону.
– Что же Макганн получит взамен?
– А вот это вы и выясните.
– Уверен, Макганн потребует немало. Это гнусный и злобный человек.
Сесил доел свой ломтик пирога и развернул документ, который захватил с собой.
– Это зашифрованное письмо от агента в Испании, из тех, что прежде доносил Уолсингему. Он пишет, что Макганн был в Мадриде «вместе с бежавшей из страны ирландской знатью, которая выказывала по отношению к нему большое уважение и страх, да такой, что они не согласились бы предать его и за двадцать дукатов. Они шарахаются при одном только предложении поговорить о нем, словно бы у него есть тайна, рассказать о которой для них равносильно смерти. Те крохи, что я услышал, были переданы мне шепотом. Он прикидывается купцом и может появиться где угодно, хоть в Англии, хоть во Франции или в Ирландии и Испании, но мне нашептали, что торгует он людьми и золотом. Не знаю, на чьей он стороне, но это не простой негодяй, как можно предположить. Он ужинал с королем Филиппом во дворце Эскориал и чувствовал себя там как дома. Полагаю, что в настоящее время он в Лондоне». – Сесил посмотрел на Шекспира поверх письма. – Нам следует сделать паузу, чтобы подумать, господин Шекспир.