— Так оно, конечно, лучше всего, — продолжал Том. — Раз — и готово. Хоть это ох как непросто.

— Еще бы, — поддакнул Джерри. — Это трудно-претрудно. У Джона была только…

— Не так уж это и трудно, — перебил Джон. — Просто кажется трудным, потому что опасно. Все равно что балансировать на ветке у верхушки дерева. Если разобраться, ничуть не сложнее, чем балансировать на ветке у самой земли: это любой сможет. Вся разница в том, что если оступишься — тебе конец, потому и кажется, будто это труднее.

Я улыбнулась. Мне понравилось то, что сказал Джон, и то, что сказал он это не для того, чтобы казаться скромным, а потому что его взбесила мелочность Семьи: ему было противно, когда восхищаются такой ерундой, как убийство какого-то жалкого леопарда. Но Джерри смотрел на него с досадой. Почему Джон злится, что вокруг него все суетятся? Почему ему не нравится, что все его хвалят? Бедняга Джерри, никто его никогда не замечал, так что ему было невдомек, почему да отчего.

— У Джона была всего секунда, чтобы попасть, куда нужно, — повторил он. — Чуть раньше, чуть позже — и ему была бы крышка.

После того как у леопарда вырезали оба гигантских сердца, взрослые связали его передние лапы веревкой из волнистых водорослей и подвесили тушу на дереве встреч посредине группы Красных Огней, чтобы всем было видно. Потом с леопарда снимут шкуру, выдернут длинные черные зубы и когти для ножей, кишки высушат на веревки, а из отполированных костей сделают копалки, крючки, ножи и наконечники копий (кость лучше древесных игл, хотя и не так прочна, как черное стекло). И, разумеется, кто-нибудь непременно съест глаза леопарда: кто-то из стариков, которые боятся надвигающейся темноты, — говорят, от глаз леопарда слепота отступает, хотя на вкус они тухлятина тухлятиной. Остальное мясо горькое-прегорькое, аж до тошноты, так что когда Красные Огни заберут себе кости, шкуру, кишки и прочее, что может пригодиться в хозяйстве, останки леопарда отволокут прочь из Семьи и бросят далеко в лесу на съедение древесным лисицам и звездным птицам.

Ну а что до крупного шерстяка, которого мы поймали примерно тогда же, когда Джон и Джерри встретили леопарда, то, как я и говорила, в любое другое время народ бы радовался вовсю. В конце концов мы запасли мяса на много дней вперед. Из большой шкуры можно сделать уйму накидок, копыта расплавить на клей, который ничуть не хуже смолы, а из зубов смастерить зерномолки (причем самые лучшие: в отличие от каменных, они не оставляют в муке песка). В любое другое время нас бы тоже хвалили, поздравляли с добычей, расспрашивали, кто как себя показал на охоте, но сейчас никому не было до нас дела. Красные Огни без лишних слов принялись свежевать зверя, отрезали вкусный огонек с его головы и разрубили тушу на порции — доля Красных Огней и доля, причитавшаяся нам, Иглодревам (нам — одну ногу, им — пять: таков был уговор). Но, сдирая с шерстяка шкуру, Огни судачили только про леопарда, чье бесполезное мясо висело наверху на дереве.

— Как же тебе это удалось, Джон?

— Ты не боялся?

— Что ты почувствовал?

— Молодец, Джон, — похвалила Белла, вожак группы Красных Огней. Она только что вернулась с собрания у Звездоцветов. — Молодчина. Нам это зачтется на следущей Гадафщине. Охотник ты наш. Это возвысит группу Красных Огней среди других групп.

Белла была умна и вынослива, но всегда казалась немного утомленной. Люди со всей Семьи шли к ней со своими проблемами и спорами. Многие называли ее лучшим вожаком группы во всей Семье. Она трудилась бдни напролет, в отличие от нашей ленивой старой Лиз Иглодрев: решала вопросы, контролировала работу и держала в уме уйму скучных вещей, о которых почти никто даже не задумывался.

И Джон был с ней очень-очень близок, насколько я слышала. Хотя доходили до меня и другие, куда более странные слухи.

* * *

Тут заговорила Люси Лу.

— В леопарде жила тень бабушки Джона, — сообщила Люси своим певучим голоском, так словно в этом не могло быть никаких сомнений, стоило лишь взглянуть на мир с ее мудрой-премудрой точки зрения. — Она хотела, чтобы Джон убил леопарда, в теле которого она была заперта, как в ловушке, и выпустил ее обратно в Звездоворот.

Люси терпеть не могла, когда кто-то, кроме нее, оказывался в центре внимания. Ей всегда хотелось оставаться единственной, кто лучше всех знает, что происходит.

— Мне казалось, ты говорила, будто Обитатели Сумрака живут на том конце Снежного Мрака, — пробормотал Джон.

Едва ли Люси Лу его услышала, но я рассмеялась, и Джон, обернувшись, улыбнулся мне.

— Теперь она упокоилась с миром, — звенела Люси Лу. — Ей теперь хорошо. Ей больше никогда не придется…

Но тут с Поляны Круга прибежал парнишка из Лондонцев по имени Майк.

— Где Джон? Его хотят видеть Старейшины. Им рассказали про леопарда.

Бедный Джон. Похоже, в ближайшее время его в покое не оставят. Я допила пиво, взяла мясо и направилась на поляну Иглодревов.

— Не волнуйся, — сказала я на прощание Джону. — Через день-другой шумиха уляжется, и тогда, может, встретимся у Глубокого озера?

3
Джон Красносвет

В общем, мы спустили с дерева этого чертового леопарда и отправились к Старейшинам — все сорок с лишним членов группы Красных Огней. По дороге к нам присоединялись люди из других групп. Народ, который вообще-то сейчас должен был спать, выходил из шалашей, чтобы взглянуть на нас. Даже рыбаки на лодках на Длинном озере махали нам, когда мы проходили мимо.

— Это мой двоюродный брат! — выкрикивал Джерри. — Ему всего пятнадцать лет, а он убил здоровенного леопарда. Я видел это своими глазами.

Он был рад-радехонек, что все мною так гордятся. Улыбался не переставая и то и дело оборачивался ко мне, чтобы посмотреть, улыбаюсь ли я.

Мне не хотелось его расстраивать, так что я изо всех сил старался казаться довольным, но на самом деле мне все это ужасно надоело. Я устал от крохотного мирка, в котором мы обитаем, где какой-то мальчишка, убивший одного-единственного зверя, занимал умы на много-много дней вперед. Да, я рисковал, конечно, но не такая уж это опасность, если стараться сохранять спокойствие и сосредоточиться на том, что делаешь. В конце концов, пасть у леопарда немаленькая: не промахнешься.

«Вы прячетесь на деревьях, как Джерри, — мысленно отвечал я всем этим улыбающимся людям, — и в этом главная беда нашей чертовой Семьи. Вы жрете, пьете, спите друг с другом, ссоритесь, смеетесь, не задумываясь о том, чего хотите от жизни и кем хотите стать. Когда приходит беда, вы залезаете на дерево и ждете, пока леопард уйдет, чтобы потом бдни напролет хихикать да судачить о том, до чего он был огромный и страшный, чуть ногу вам не откусил, и как такой-то швырнул в него куском коры, а как-бишь-его-там обозвал нехорошим словом. Сиськи Джелы! Посмотрите на себя!»

А между тем в Долине Круга становилось все меньше дичи. Так что не было никакого толку прятаться на дереве и хихикать. Надо было что-то делать, иначе в один прекрасный день Семья начнет голодать. И это если не случится нового камнепада на Проходном водопаде: тогда мы вообще все утонем.