Галилиана выдернула салфетку из подставки на столе и аккуратно вытерла лицо.
— Плевать, если бы она просто отказала, посмеялась, глядя на моё унижение, и забыла. Но нет! Она не такая. Карга лично возглавила экзаменационную комиссию и завалила дипломный проект Дмитрия. Специально, а потом при всех высмеяла его притязания на профессию. Она раздавила его, без капли сожаления, — женщина, наткнувшись на мой ничего не выражающий взгляд, отпрянула, должно быть, вспомнив, с кем говорит, руки быстро заметались по столу, собирая беспорядочно разложенные бумаги. — Она полгода не допускала его до пересдачи. Кто бы знал, сколько я выстояла у её дома и у службы контроля, сколько молила не наказывать моего сына, сколько раз падала на колени. Бесполезно. Она отвечала, что это испытание, и если я так пекусь о тёпленьком местечке, то он его получит, если не сломается.
Зелёный пластик закрыл, наконец, последнюю бумажку, и вместе с этим к Галилианне вернулось самообладание.
— Не выдержал не он, а я. Просто больше не смогла скрывать правду. Это и было главной ошибкой. В тот день мой маленький мальчик исчез, а его место занял кто-то другой, более злой, более решительный, больше похожий на…
"Нирру", — мысленно закончила я.
— Никогда раньше я не видела его таким, как в тот вечер. В тот вечер, когда он поклялся отомстить. Ей, Сергию, всей семье. Он говорил: придёт день и… — она отвернулась, не в силах продолжать. — Но я никогда не предполагала, что он опустится до такого.
Со стороны улицы послышался шум затихающего мотора, хлопанье дверей и мимолётный писк включённой сигнализации, я бы не обратила на повседневные звуки никакого внимания, если б она не спросила:
— Скоро он вернётся?
Она рассказала историю. Какая-то часть меня позволяла отстраняться от происходящего, не связывать его с реальным миром. Я понимала, что это важно, понимала, о ком она говорит — о своём сыне. Но только сейчас, на самом деле поняла.
Дмитрий — Демон. Её сын — мой мужчина — мой брат.
Экспресс "Заславль — Вороховка" привёз меня домой ближе к вечеру. Поскольку служба контроля не собиралась проводить дополнительного расследования, я не поставила их в известность о своих перемещениях. Какое кому дело до внучки Нирры Артаховой?
Но кое-кому дело всё-таки было. Демон звонил раза три, заставляя меня паниковать и украдкой глотать слезы, прежде чем я догадалась отключить телефон и погрузилась в относительное спокойствие.
Ночевала я у Влада, уверенная, что, в отличие от родной коммуналки, сюда он не сунется. Извинения принесённые Нате за причинённые неудобства, что почему-то её напугали. По крайней мере, переглядывались они с Владом выразительно и даже старались говорить шёпотом.
У ворот службы контроля я стояла часов с восьми утра, задолго до начала рабочего дня. Пряталась за кустами и наблюдала сквозь голые покачивающиеся ветви.
Того, другого специалиста, нельзя было не узнать, пусть он побледнел и осунулся, но это лицо накрепко врезалось мне в память, стоит закрыть глаза — и вот оно. Первый шаг из укрытия дался с большим трудом, ещё сложнее оказалось окликнуть. В горле запершило, и вместо окрика вышел тихий сип.
— Подождите.
Псионник обернулся и замер. Если б он сейчас затряс головой и сказал, что я должна умереть, я бы не удивилась, мало того, не особо бы и возражала.
Дмитрий злился. Всё было не так. Сначала он полдня убил, слоняясь по коридорам имперской службы контроля, выбивая разрешение на просмотр дел по закрытой категории, тех, что не успела показать Нирра. Добился. Но с такими ограничениями, что непонятно, будет ли от всего этого толк. Личности жертв, блуждающих и других фигурантов останутся засекреченными, как и любые обстоятельства, позволяющие сделать на этот счёт предположения. Разрешён доступ только к технической составляющей. Выглядеть будет это примерно так: призрак "х" атаковал жертву "у" в "б" часов "а" минут в городе "n". Как не заскрипеть зубами от злости?
В дополнение, вернувшись домой, он обнаружил, что Лена уехала. Зато вернулась мать. Радости, подобающей прилежному сыну, он не выказал, за что тут же был наказан спектаклем под названием "любящая мать и неблагодарный сын". Об Алленарии Галилианна ничего не знала, по её словам, у себя дома она никаких девушек не видела.
Честно говоря, если бы не мать, Демон тут же прыгнул бы в машину и поехал искать Лену, но, увы. Позвонил Адаис Петрович и в приказном порядке потребовал присутствия псионника в Вороховке. Все причины для отказа были начальником проигнорированы, пришлось срочно возвращаться.
Мысли о девушке, одна другой краше, не давали Станину покоя всю дорогу. Просто так она бы не исчезла, это очевидно. Нужна причина. Самая простая — сожаление. Лена не рада, что провела с ним ночь и теперь прячется, надеясь избежать объяснений.
Вторая, более весомая, её вызвали в службу контроля и ознакомили с выводами следствия. После чего Лене надо побыть одной. Тоже приемлемо.
Что ещё остаётся? А остаётся крайне неприятный вариант. Кто-то или что-то заставило её уйти. И теперь она не отвечает на звонки. Ещё немного, и он попросту повернёт обратно, чтобы в поисках бездумно колесить по улицам столицы. Корпус правопорядка в Заславле не чета Вороховскому, здесь перед ним на задних лапах ходить не будут, будут правы.
Первое, что псионник сделал, вернувшись в Ворошки, это направился в поисковый центр. Ему надо разыскать фигурантку по делу. Она жертва, а значит, подвергается опасности, и его прямой долг — устранить угрозу. Надо ввести код кад-арта и на карте империи местонахождение жертвы отобразится с точностью до пятидесяти метров.
Результаты немного озадачили псионника. Получается, объект двигается по железной дороге, в сторону Вороховки. Прямой экспресс. Прибытие через полчаса.
Немногим ранее он готов был спорить, что если Лена покинет столицу, то в направлении Старого Палисада. Родители даже в таком состоянии обладали способностью успокаивать душевные волнения дочери.
Народу на вокзале было немного, Демон бросил машину на стоянке и вышел на перрон. Поезд пришёл раньше времени. Лена уже стояла рядом с вагоном, тревожно высматривая кого-то в толпе немногочисленных встречающих. Лицо бледное, глаза покраснели. Тревога отступила, оставив чувство теплоты. Дмитрий даже не стал удивляться эмоциям, с этой девушкой с самого начала всё было необычно. Это-то Станину и нравилось, никакой предсказуемости.
Псионник уже собирался обратить на себя внимание, как энергия, ударившая в спину, взъерошила волосы на затылке,
На атаку не похоже, выплеск минимальный, специалист характеризовал его как тупой удар. Стандартная потеря при материализации.