– Я сказал: Кикул и Лоуф, – не оборачиваясь, повторил Старпол и, поплотнее запахнув полы дохи, вышел за дверь.
Следом за ним вышел и незнакомый Харпу подручный.
– У нас еще есть время? – спросил Харп у приставленных к нему соглядатаев.
– Минут пять, не больше, – ответил Кикул. – Хранитель не любит, когда опаздывают к началу проповеди.
– Пяти минут мне будет достаточно, – заверил Харп. – Я просто хочу проверить, не прихватил ли мой приятель с собой чего-нибудь, о чем я мог бы пожалеть.
К чести Марсала, выяснилось, что он не взял ничего из вещей, принадлежавших Харпу. Он забрал только свой вещевой мешок с одеялом, один из гарпунов и охотничий нож, подаренный ему в свое время Харпом. Обе пары снегоступов были на месте. Должно быть, Марсал не сомневался, что им с Айной удастся раздобыть лыжи.
Закончив осмотр, Харп быстро оделся, положил в карман дохи пару светящихся цилиндров, сунул за пояс нож, взял в руку гарпун и в сопровождении пары «цепных псов» хранителя вышел на улицу.
День был теплый и солнечный. Температура около сорока градусов мороза, а это означало, что к полудню, если погода не испортится, воздух прогреется градусов до тридцати пяти. Отметив это, Харп про себя усмехнулся: надо же, он уже настолько свыкся с местным климатом, что готов был сказать «тепло» про тридцатипятиградусный мороз.
Прищурившись, Харп прикрыл глаза солнцезащитными очками.
На открытом пространстве перед гротом, который местные жители следом за Старполом именовали храмом Сущего, уже собралась толпа человек в сто. Похоже, здесь были все жители поселка.
Когда вместе со своими провожатыми Харп подошел ближе, его поразила странная, кажущаяся противоестественной тишина. Не было слышно не только неясного гула голосов, обычного при большом скоплении народа, но даже покашливания или скрипа снега, когда кто-нибудь переступал с ноги на ногу. Люди, собравшиеся перед храмом, были немы и неподвижны, как ледяные статуи.
– Что это с ними? – спросил Харп у Лоуфа.
– Ничего, – ответил тот. – Просто хранитель не любит, когда во время проповеди его что-то отвлекает.
– Не любит – это еще мягко сказано, – усмехнулся Кикул. – Порою, услышав какой-нибудь посторонний звук, он приходит в такую ярость, что…
Лоуф бросил на Кикула недовольный взгляд, и тот умолк, оборвав фразу на середине. Глянув на Харпа, Кикул сделал быстрый, нервный жест рукой, давая понять, что он сказал все, что хотел.
Харп недовольно скривил губы, но больше ни о чем спрашивать не стал.
Не доходя до задних рядов собравшихся, провожатые Харпа повернули налево. Обходя толпу стороной, они прошли вдоль скальной стены.
Возле входа в храмовый притвор Лоуф и Кикул остановились.
Кикул предостерегающе тронул Харпа за локоть, однако Харп сделал вид, что не заметил этого, и вошел под каменные своды.
Тотчас же кто-то схватил его сзади за локти и толкнул в глубь грота.
Оказавшись после яркого солнечного света в полумраке, да еще и с солнцезащитными очками на глазах, Харп на мгновение почти ослеп. Рывком высвободив руки, он стремительно развернулся и, перехватив гарпун правой рукой за середину древка, выставил его перед собой. Другой рукой он сорвал с лица очки. Теперь ему стала видна невысокая фигура Старпола, стоявшего в двух шагах от него. Рядом никого не было.
– Ты в своем уме? – сдавленно зашептал Старпол, бросая на Харпа гневные взгляды. – Зачем тебе гарпун! Это же святое место!.. Ты что, на охоту собрался?!
– Я опасался, что здесь могут устроить охоту на меня, – криво усмехнулся Харп.
– Здесь только я один! – возмущенно взмахнул руками Старпол.
– Теперь вижу.
Глаза Харпа действительно уже привыкли к полумраку. Теперь помимо стоявшего перед ним Старпола он видел еще и узкий коридор, уходящий влево от храмового притвора. Что находилось в конце коридора, рассмотреть было трудно, но то, что в глубине его не прятались подручные Старпола, сомнений не вызывало.
Харп опустил гарпун и поставил его, прислонив к стенке.
– Где врата? – спросил он у Старпола.
– Там. – Хранитель махнул рукой в глубь коридора. И быстро добавил: – Но сначала проповедь!
– Договор есть договор, – не стал спорить Харп.
– Я выйду к народу, – взглядом указал на освещенную солнцем часть храмового притвора Старпол. – Ты пока оставайся здесь. Когда сделаю знак – выйдешь… Да, и давай пока не будем упоминать о твоем спутнике. Договорились?
Харп согласно кивнул.
Старпол словно бы в нерешительности потоптался, еще раз искоса взглянул на Харпа и, развернувшись, быстро зашагал к выходу из каменного грота.
Харп ожидал увидеть по крайней мере хорошо срежиссированное представление, в котором как исполнитель главной роли, так и статисты будут принимать самое живое участие. На деле же все оказалось весьма прозаично, если не сказать – примитивно.
Старпол вышел на свет, на ходу вскинув обе руки над головой.
– Дети мои! – возопил он пронзительным голосом, остановившись на краю каменной площадки. – Вот и еще один благословенный день даровал нам Сущий. Возблагодарим же его за милость сию! За тот свет, что посылает он нам с небес! За ту пищу, которой он нас питает! За то тепло, которым он наполняет наши дома!..
Старпол нес откровеннейшую чушь, а народ молча стоял и слушал.
Однако сам хранитель храмовых врат, похоже, испытывал вдохновенный восторг, обращаясь к своей пастве с проповедью. Голос и жесты его делались все более экзальтированными, но смысла в словах становилось все меньше. В крайнем воодушевлении размахивая руками, Старпол временами даже подпрыгивал на месте. Стоявшие перед ним люди внимали ему с каменными лицами. То ли подобное зрелище, повторяющееся изо дня в день, успело им изрядно наскучить, то ли такова была местная традиция. Как бы там ни было, по мнению Харпа, представление было поставлено из рук вон плохо.
Устав наблюдать за прыжками Старпола, Харп отвернулся. Сняв перчатку и подойдя к стене, он провел по ней ладонью. Холодный камень был отшлифован почти до зеркального блеска. Добиться подобного результата можно было только ручной работой. Таким образом, Харпу сразу стало ясно, что грот, где он находился, не является природным образованием. Тут же возникал другой вопрос: кто создал это удивительное строение? Инструментами, что имелись у поселенцев, проделать столь трудоемкую и одновременно тонкую работу невозможно даже за несколько десятилетий.
Пройдя чуть дальше по темному коридору, Харп увидел неглубокую прямоугольную нишу в стене. Достав из кармана светящийся цилиндр, он ударил его о ладонь и протянул руку вперед. Зеленоватый свет выхватил из мрака два мертвых тела, плотно завернутых в белые простыни, так что открытыми оставались только покрытые инеем синие лица обледеневших покойников.