Потом она поклялась мне, что, после того как узнала о своей беременности, больше не давала шаньдунцу прикасаться к себе.
Не знаю почему, хотя я и поверил ее слезам и даже тому, что ее слова, возможно, правдивы, она меня не растрогала, возможно, и капли сострадания не вызвала. Из-за стены раздался плач ребенка, я устало поднялся, холодно и грубо велел ей покинуть мой дом.
Уходя, Линь Сяофан сказала:
– Я знаю, я должна искупить свою вину перед А Бином. Я это сделаю, поверьте мне.
На следующий день люди видели, как она вместе с ребенком покидает подразделение 701, но никто не видел, чтобы она вернулась, и никто не знал, куда же она отправилась. А однажды осенью я поехал в командировку в Шанхай и заодно заехал в Луцзяянь, чтобы навестить мать А Бина. И только тогда я узнал, что, покинув подразделение 701, Линь Сяофан приехала в Луцзяянь и все это время жила с матерью А Бина. Самым странным было то, что я не увидел ее ребенка, а когда спросил ее об этом, она ответила, не вдаваясь в подробности, что он недостоин быть здесь. Из ее слов и действий было видно, что она считает это место своим домом, а мать А Бина похвасталась, что Сяофан – лучшая невестка в Луцзяянь, и все говорят, что ей повезло.
В тысяча девятьсот восемьдесят третьем году мать А Бина умерла от болезни сердца, вызванной диабетом. В деревне рассказывали, что после похорон Линь Сяофан покинула Луцзяянь, сказав всем, что возвращается в то подразделение, где служил А Бин. Но мы знали, что это неправда. Куда она отправилась? Говоря по правде, мы до сих пор этого не знаем. Поначалу кто-то говорил, что она вернулась к себе домой, а кто-то – что она уехала в Шаньдун. Но позже подтвердилось, что все это слухи, и тогда появились новые версии. Одни говорили, что, уехав из Луцзяянь, Сяофан бросилась в реку Хуанпу, а другие – что видели ее на улицах Шанхая… Одним словом, по моему мнению, вопрос о месте ее проживания был еще более загадочным и странным, чем удивительный слух А Бина.
Я помню, как Андронов говорил мне, что фон Нейман сейчас самый выдающийся дешифровщик, у него два мозга – один мыслит по-западному, другой – по-восточному… Во всем мире лишь он один может расшифровывать как восточные, так и западные коды. Он собрал вокруг себя учеников с востока, чтобы глубоко понять таинственную мудрость Востока. Поэтому некоторые говорили, что его ум намного сложнее, чем у Эйнштейна, еще более непостижимый.
Она была ангелом, но не была совершенна.
Скажем, она была ангелом с проблемами.
Она – Хуан Ии, пятая начальница европейского направления отдела дешифровки особого подразделения 701.
О ней ходило не меньше слухов, чем о слепом А Бине. Люди по-разному и с разными чувствами пересказывали их, исходя из своих представлений о добре и зле, своих знаний и опыта. Их истории были настолько захватывающими, что у меня возник порыв написать о ней, единственной женщине – начальнице отдела дешифровки. Однако я не осмеливался взяться за перо, потому что мне все никак не удавалось встретиться с тем, кто знал ее лучше всех – с директором Анем, который был таким же человеком, как и директор Цянь из предыдущей истории, рассказавший мне про А Бина.
Директор Ань был четвертым директором особого подразделения 701, он обладал огромным опытом и квалификацией и являлся одним из девяти основателей этого подразделения, которых именовали «Девять благородных мужей». В настоящее время большинство из них уже ушли в мир иной, директор Ань – единственный, кто еще жив, ему уже далеко за восемьдесят. Однако он еще довольно крепок: когда мы обменялись рукопожатиями, я почувствовал силу в его руке, да и голос его звучал уверенно и энергично, вот только было тяжело понимать его говор уроженца Сянси [16] . Он вышел на пенсию в тысяча девятьсот восемьдесят пятом году, после чего поселился в захолустном городке на севере, который не был его родиной и не был местом работы, это место выбрал для него его внук, которому не было и года. Говорят, что директор Ань – человек странный. Когда пришел срок выходить на пенсию, он не поехал в Пекин, Шанхай или другой крупный город, а попросил у организации помочь ему поселиться в каком-нибудь никому не известном городке. Неважно где, главное, чтобы это было незнакомое место! Это поставило начальство в тупик, ведь Китай такой огромный, и незнакомых ему мест великое множество. Как же определить, куда его послать? В итоге он сам решил: дал годовалому внуку монетку, чтобы тот кинул ее на карту Китая. Куда монетка упадет, там он и найдет пристанище. Была в этом кармическая предопределенность. И вот так он все эти годы жил как птица, оторвавшаяся от своей стаи, практически прервав все контакты с особым подразделением 701, а за давностью лет было нелегко найти его и встретиться.
Впоследствии, естественно, я его нашел, но можно представить, каким сложным делом оказалось заставить его говорить. Вне всяких сомнений, его решение удалиться и оборвать все контакты было связано с желанием молчать, и я мог это понять. Но не мог принять. В конце концов мое великое терпение и искренность одержали победу над его упорством, но победа эта была не полная, а лишь частичная. Он согласился рассказать о Хуан Ии, но заставил меня на бумаге подписать обещание не упоминать в книге ничего, связанного с его историей. А история эта произошла на самом деле, я уже слышал ее в подразделении 701 и верю: если ее опубликовать, то это будет самая интересная часть моей книги. Но сейчас мы скрепили договор подписями, и эта история – табу для меня, тайна за семью печатями, которую надо держать в строгом секрете, и больше я не буду затрагивать эту тему. Даже намекать не буду. А еще он потребовал от меня, чтобы я описал историю Хуан Ии так, как рассказывает именно он, и это также закреплено на бумаге. Поэтому мне остается только рассказать его версию событий.
Однако, говоря по правде, рассказывал он не так хорошо, как мои земляки. Вероятно, из-за возраста говорил он очень медленно, и я потратил на его рассказ почти в два раза больше сил, чем на историю А Бина, с трудом привел в надлежащий вид, и все равно осталось много мест, которыми я недоволен. Тем не менее выбора у меня нет, ведь добавлять что-либо я не могу и переделывать не имею права, могу только удалять лишнее и вносить стилистические исправления.
Таким образом, рассказ получился такой.
01
Моя история начинается в Москве. Я – дитя революции, вырос в Москве, прибыл туда в тысяча девятьсот тридцать первом году, когда мне было всего четыре года, а на Родину вернулся лишь в двадцать лет, в тысяча девятьсот сорок седьмом году. В Москве я изучал радиотехнику, поэтому по прибытии в Китай организация отправила меня в подразделение 701. Вначале я занимался самым основным – радиоперехватом, а потом, из-за того что я прекрасно говорил по-русски, я какое-то время занимался сбором и переработкой данных. В тысяча девятьсот пятьдесят седьмом году меня с женой Сяо Юй направили в Москву. Сяо Юй работала в посольстве, а я изучал методы дешифровки в закрытом отделении криптографии при мехмате МГУ. Это изменило мою судьбу. Все мои ошибки и достижения, победы и поражения, удачи и неудачи – все они были связаны с дешифровкой. Даже сейчас то, что я выпал из поля зрения людей и живу здесь затворником, следствие этого. Мой руководитель Андронов часто говорил: это не профессия, это – заговор, всем заговорам заговор! Человек, который долго занимается этим таинственным и тайным, требующим высокого интеллекта делом, страдает физически и морально. Напряжение накапливается постепенно, день за днем, оказывая незаметное влияние, а в итоге ты уже не можешь вести нормальную жизнь.