— Наверное, кто-нибудь над нами подшутил, да, Жан Б.? — предположил он. — Лично я другого объяснения не вижу.

Папа издал звук, похожий на стон, и прокричал:

— ВЫ ЧТО, ПРИНИМАЕТЕ МЕНЯ ЗА ИДИОТА?

Это была очень неприятная четверть часа. В основном досталось, конечно, мне — потому что я старше.

А Жан В. с каждым новым папиным криком расклеивался все больше.

— Я не хоте-е-ел идти! — скулил он, как младенец. — Я еще слишком маленький, и в таких фильмах слишком много жестокости, они могут меня слишком сильно впечатлить! Это Жан Б. меня заставил!

— Что? — возмутился я. — Ну ты и враль! Это же была твоя…

— ТИХО! — приказал папа. — Я больше не желаю вас слушать. Вы будете наказаны оба. Для начала, я запрещаю вам играть на холме до лучших времен. Жан В., ты в наказание будешь убирать со стола после каждого приема пищи до следующих каникул. А ты, Жан Б…

Я втянул голову в плечи, приготовившись к худшему.

Но я даже представить себе не мог, насколько ужасным будет наказание, избранное папой для меня.

— А тебя я немедленно записываю в отряд морских скаутов, — объявил папа. — Там тебя научат дисциплине и ответственности!

Я хотел было что-нибудь сказать в ответ, но не смог промолвить ни слова.

— Это всё, господа, — завершил папа приговор и указал нам на дверь. — Марш к себе, и чтобы до ужина я вас не видел!

Мы вышли из гостиной, глядя под ноги и не решаясь посмотреть друг на друга.

Морские скауты! Я погиб.

Меня зовут Б., Жан Б., и жестокая кара возмездия обрушилась на мою несчастную голову.

Морские скауты

Папа обожает морских скаутов.

В молодости, став врачом, он мечтал сесть на корабль, обойти на нем все моря и океаны и лечить тропические болезни, фотографии которых мы видели в Морском музее несколько воскресений назад.

Но потом он познакомился с мамой. И поскольку в каюте военного судна нет места для шестерых мальчиков, папе пришлось остаться на суше. Если не считать надувного каноэ, лодки у него тоже никогда не было, но все равно он не оставлял мечту сделать из нас семью моряков. Я уверен, что по вечерам, возвращаясь с работы, папа представляет себе, как все мы выстраиваемся перед ним на палубе по стойке смирно, одетые в отутюженную матросскую форму, а он поднимается легкой походкой на борт, пуская колечки дыма из своей любимой трубки.

Но папе не повезло: мы все поголовно страдаем морской болезнью.

Прошлым летом на пляже базы отдыха «Алые скалы» мы уговорили его взять напрокат водный велосипед, но кончилось это плохо: сначала мы все переругались, решая, кто будет сидеть за рулем, потом нас всех по очереди вырвало, и в итоге папа крутил педали один, ворча и отдуваясь, — казалось, что к берегу он подтащил судно, полное выловленных в море жертв кораблекрушения.

— Хорошо погуляли? — спросила мама, глядя, как мы сходим на сушу.

Папа всплеснул руками.

— За что мне такой экипаж! — горестно воскликнул он. — Шесть мальчишек — и ни один не в состоянии выдержать качку! Решено: в начале учебного года записываю их всех в отряд морских скаутов!

Честно говоря, тогда его угрозе никто не поверил. Папа всегда заводится с пол-оборота, но потом очень быстро отходит и забывает о своих страшных угрозах.

Но только не на этот раз. Причем участь отдуваться за всех выпала мне одному.

— Дорогой, тебе не кажется, что это слишком суровое наказание? — вступилась за меня мама, которая ненавидит лодки почти так же, как и мы.

Но папа был тверд в своем решении.

— Что может быть лучше, чем вольный морской ветер и общение с бравыми моряками, чтобы выковать сильный характер? Вот увидишь, дорогая, нашему Жану Б. это пойдет на пользу!

Морские скауты — это такая парусная школа, в которой все носят фетровые береты, шейные платки и ужасные шерстяные свитера, такие жесткие, как будто их связали из корабельного каната.

Когда Жан А. впервые увидел меня в форме морских скаутов, он упал на пол и катался по нему, дергая руками и ногами, как сумасшедший.

— Куда это ты направляешься с коровьей лепешкой на голове? — спросил он, когда смог наконец немного отдышаться.

Я взглянул на себя в зеркало. Жан А. был, в общем-то, прав. Не так-то просто носить берет, когда у тебя, как и у всех Жанов, так уродливо оттопыриваются уши. Да еще прибавить к этому шорты и длинные синие гольфы…

Я короткими перебежками направился в порт, затолкав берет в карман и моля небеса о том, чтобы по дороге мне не встретился никто из товарищей.

Мне нужно было пересечь весь город, и, когда я наконец нашел причал, к которому был пришвартован наш учебный парусник, ребята из моей команды уже собрались на борту.

Старший скаут был, похоже, не в духе.

— Отвязывай концы и запрыгивай, Кальмар! — крикнул он мне.

— Концы? — переспросил я. — Концы чего?

Тут все ребята в лодке расхохотались, как будто я сморозил ужасную глупость.

— Швартовы! — крикнул старший, скривившись от нетерпения. — Веревку отвязывай, вот чего! Ты всех задерживаешь, Кальмар!

Я поспешил исполнить его приказ, но, когда попытался забраться на палубу, парусник вдруг резко отчалил, и я свалился в воду, изо всех сил пытаясь ухватиться за борт. Тут лодка принялась злобно раскачиваться, угрожая сбросить в воду всех, кто в ней находился.

Да, мое появление на паруснике было эффектным. Парни из команды хохотали и присвистывали, глядя, как я беспомощно барахтаюсь в воде, а вода, между прочим, была настолько холодной, что мне казалось, будто всю нижнюю половину тела сдавило тисками.

— Давай руку, — вдруг услышал я чей-то добрый голос.

Я уцепился за протянутую ладонь и с усилием подтянул себя на борт. Я до нитки промок, дрожал от холода и думал о том, что еще никогда в жизни не испытывал такого унижения.

— Спасибо, — пробормотал я.

— Не за что, — ответил мой спаситель. — Ты в первый раз здесь?

— Да, — честно признался я.

— Это заметно, — сказал он.

В голосе его не было и тени издевки. Наоборот, он сам казался каким-то тщедушным, с головой, облепленной капюшоном дождевика. Я выжал берет и натянул его по самые глаза. Вот бы под ним можно было исчезнуть целиком, как исчезает кролик в шляпе фокусника!