— И ты в это поверил?! — не скрывая удивления, покачал головой Грешник. — Может, он и вправду перепил да в твоих глазах себя поднимал…, выпендривался! Ты же знаешь, что спецы не говорят ни с кем!..
— Может, и так!.. — согласился Зерг. — Только в тот момент я, признаться, перетрухнул!.. Мне вообще вся эта тема странной показалась, а тут еще и спецы приплетены!.. Где гарантии, что выполнишь задачу, завалишь старика, а тебе потом вместо обещанного бабла кишки на сук не намотают?! Короче, сорвался я оттуда!.. Сомнения, конечно, оставались, да и денег хотелось. Поэтому свой отход я аргументировал приказом вернуться в Красностав… Петля, конечно, ерзать начал, хотя и сам прекрасно понимал, что наша цель могла по полевке прошмыгнуть…, минуя засаду…. Я тогда, чтоб уж совсем от дела не отходить, оставил одного своего бойца в подмогу…, снайпера хорошего!.. Но зря, как выяснилось!.. Знал бы наверняка, что дело как очко, намазанное скипидаром, то все бы ушли, а так… Погиб он, сто процентов!.. Был бы жив, вернулся бы в Красностав без особых проблем…
Сам не знаю почему, я еле заметно улыбнулся и посмотрел на солдафона. Молодец он все‑таки! Молодой, а парень толковый! Выручил он нас тогда! Считай, без него мне бы первому в башку пуля прилетела… Правда, теперь у меня возник неподдельный интерес, почему же все‑таки никто не догадался, что он тоже в машине был? Про меня‑то понятно — не видели, а он? Со слов Зерга, в Соборе в тачку садились двое: сам Монах и встречающий его Грешник. Неужели Кипиша не заметили?! Ну, возможно, конечно, только вот на воротах там постоянно трется куча народу, да еще и охрана машины просматривает. Хм…, надо будет при случае расспросить об этом, как это вышло!..
— Ты говорил, — вернул я свой взгляд к разведбатовцу, — что заказчика зовут Полковник!.. Думаешь, это и есть тот спец?! И откуда вообще имя узнал?!
— Да все оттуда же!.. Этот же бухой приставала и рассказал!.. Я в наглую, конечно, опасался расспрашивать тогда, но аккуратно пощупал его!.. Этот тип говорил, что Ржавый после того случая частенько с кем‑то на радиосвязь выходил, а собеседника так и называл — Полковник!.. А насчет того, спец это или нет… — Зерг помотал головой из стороны в сторону, демонстрируя задумчивость, а затем уверенно добавил. — Да! Однозначно!.. Когда мы своего бойца не дождались, я справки наводить начал и… Короче, ребят! — он обвел всех нас взглядом. — Оказывается, что не только Ржавому доводилось со спецами дело иметь!.. Я знаю человека, который поможет найти этого Полковника, но… сами же понимаете, что мне нужны гарантии того, что я отсюда уйду живым!.. Так что давайте так: как только вы передадите мне бабло за убитых людей, я сдам вам этого человека! Думаю, это хорошая сделка! Идет?!
Вот жешь гад! Мало ему моего слова, торгуется дальше! Молодец! Значит, все‑таки ценит свою жизнь, и, наверное, не такой уж он и бесстрашный в плане боли. Сам не понимаю, что на меня нашло, но теперь я почему‑то уверился, что над Зергом нужно было немного попрактиковаться в ампутации некоторых частей тела, как бесполезного материала…, помочь, так сказать, в избавлении. Нет, вы только посмотрите на него! Еще недавно готов был под пытками молчать, а стоило только пообещать, что жить оставим да еще и денег дадим, как миленький почти все рассказал, причем с таким видом, будто мы друзья закадычные. Сидит, скалит свою рожу в улыбке! Думает, что ухватил меня за яйца… А вот хрен там! Только сейчас, глядя в его паскудные алчные глаза, я понял, что таким вот ублюдкам нельзя верить! Знает он, как найти этого Полковника?! Да, возможно, и знает и не просто так изображает честное лицо, снова пытаясь торговаться. Вот только что, если он и сам захочет его найти да слить всех нас спецам за те же обещанные Ржавому бабки?! Нет, лично я не хочу так глупо всех подставлять. Признаться, мне плевать на возможную войну между Красноставом и Собором! Плевать и на Циркуля да и, в общем‑то, на его людей! Я знаю, что в любом случае Карина останется со мной, а остальные меня и не интересуют. Другое дело мои друзья! Те, кто сейчас, в данную секунду, рядом. Подставить их?! Подставить всех нас?! Да ни за что!
Странно, может, это всего лишь усталость, недосыпание. Или в этот раз моя первая половинка, обладающая большей жестокостью, наконец решила проснуться и подать голос?! Так же, как тогда на поверхности, заставила меня вынуть пистолет и успокоить оставшихся в живых Циркулевских бойцов. Хм… Наверное, и вправду она — половинка, мать ее! Но тогда меня опередили, уберегли от такого поступка, но может, это все зря? Интересно, а сейчас? Сейчас меня кто‑то убережет? Кто‑то меня сейчас остановит?! Остановит или нет, а?! Ибо сейчас все тот же, засевший во мне голос, снова возымел силу. Он кричит, нет, он орет: УБЕЙ!
Я ничего не чувствовал. Вообще ничего. Ни жара, извергающегося откуда‑то из недр тела, ни, наоборот, замороженных мурашек, истерично мечущихся по спине, никакой тебе неуверенной тряски рук и нервного моргания глазами — ничего. Я даже не понял, как в моей ладони оказалась зажата рукоять пистолета, а затем ствол, будто по собственному желанию, повернулся к разведбатовцу.
Ну, же! Остановите меня! Кто‑нибудь! Ну, чего стоите‑то, глазенками лупаете, а?! Док! Ну, что же ты замер, а?! Вколи мне быстренько какой‑нибудь транквилизатор или еще что там у вашего брата в заначке завалялось такое, от чего в Африке слоны кверху пузом выворачиваются?! Давай, я жду! Нет?! Не вколешь?! Ну, давай! Хотя бы совсем чуточку!.. Вот же козел, а!.. Монах, ну, ты‑то у нас самый мудрый! Давай, прикоснись к моему плечу рукой и скажи что‑нибудь в стиле: "Это не твой путь, мать твою! Поэтому успокойся, хлебни немного огненной воды и ложись спать!". Нет?! Ты так не говоришь?! Конечно, тебя обычно хрен разбери, что ты несешь! И все же сейчас‑то скажешь что‑нибудь или нет?! Молчишь? Ну, молчи…, молчи!.. Грех, почему у тебя в руках нет пистолета?! Давай, вынимай быстренько из кобуры и стреляй первым! А я так, вроде, как и не при делах! В сторонке, если что, стоял… Ну, давай хотя бы ножичком пырни разочек! Ну?! Ах, черт!.. Кипиш! Ай, что от тебя толку?! Можно подумать, остановишь меня! Ага, щас! Ты, наоборот, если я сам не выстрелю, начнешь материться и плеваться: "Етить колотить, как же надоели ваши сопли!". Да?! Так и будет?! Будет, будет! Тут к бабке не ходи… Карина?! Ой, нет, милая, ты‑то точно подходить не будешь!.. Да вашу же мать! Неужели никто из вас мне не помешает сейчас, не упасет от еще одного греха мою душеньку?! Помогите мне! Прошу! Остановите!..
Не остановили….
Глушителя на пистолете не было. Я просто не стал его прикручивать к стволу. Указательный палец по собственной воле плотно прижимается к спусковому крючку… Пленник пытается прикрыться рукой, губы его отчаянно шевелятся, видимо, умоляя меня остановиться, но я не слышу. Я выбрал свой путь…
Выстрел… На левой стороне груди красноставца появилась отметина. Из нее фонтаном рванула кровь. Похоже, пробил легкое… Его губы продолжают дергаться. В этот раз понимаю: "Будь ты проклят!"… Понимаю… Понимаю, но ничего поделать с собой не могу… Краем глаза замечаю, как друзья зажимают ладонями уши. Еще выстрел… Второй смертоносный кусочек свинца врывается в грудь пленника справа, чуть выше прижатой повязками руки. Его тело медленно оседает. Он больше не прикрывает лицо, смотрит на меня. Смотрит так, будто я предатель какой‑то, будто и поверить никогда бы не смог, что я способен на подобное… Еще выстрел…. Брызги крови и мозгов окрашивают бетонную стену… Пленник заваливается на бок в неестественной позе и все равно продолжает испепелять меня своим взглядом, но я точно знаю: это конец! Секунда… Пистолетный ствол устало дымится… Начинаю чувствовать боль. Ломит кисть. Понимаю, что причиной тому стрельба без глушителя. ПБ, хоть и имеет такую возможность, но все же это даром не проходит… Вновь начинаю слышать. Пока еще плохо, и в ушах стоит неприятный звон, но уже разбираю слова… Они меня бесят! Слова бесят… Слова Кипиша… Слова, вырвавшиеся из его вонючей пасти: