Скажите, а как на вашем языке будет «дерево»?.. Простите, как?.. Повторите, пожалуйста еще разок, я не расслышал?.. А-а… Спасибо. А «рыба»? Как будет по-вашему «рыба»?..
Плоскоглазые не понимали ни слова из того, что говорил им Виираппан, так же, как старик не понимал их ответного кваканья. Но так он чувствовал себя при деле. А плоскоглазые все же уяснили, что избавиться от старого зануды можно очень просто – забросив ему на плот пару корзин угля. Проделав это однажды, они прекрасно усвоили урок и с тех пор повторяли сей нехитрый трюк всякий раз, как только Виираппан объявлялся вблизи селения.
Вот почему работа над словарем языка плоскоглазых так и не была завершен. Жалко, конечено… Но, что тут поделаешь – каждый блюдет свои интересы.
Так вот, Виираппану не раз и не два доводилось общаться с плоскоглазыми, видеть их совсем близко. Что и говорить, плоскоглазые здорово отличались от людей как внешне, так и по поведению. Присутствовала в каждом из них эдакая целеустремленность, заряженность на выполнение конкретного дела, что, надо сказать, среди людей встречается не часто. Но ни разу не видел Виираппан плоскоглазого, пребывающего в том же состоянии, что и пленник, связанный и запертый в Рафовой надстройке. Старик даже не знал, как точно его определить? Угнетенное? Подавленное? Пришибленное?.. Да нет, все не то… Скорее всего, плоскоглазый был похож на неизлечимо больного, который не догадывался, а точно знал об ожидающем его скором конце. Но ежели он был болен, так какого рожна с дубинкой на плот полез? Да и, по словам Рафа с Феггаттурисом, дрался плоскоглазый весьма и весьма азартно. Так что же с ним произошло?..
У Виираппана было предчувствие, а может быть, предощущение, что, найдя ответ на этот вопрос, он сможет ответить и на все остальные. Более того, это поможет ему решить все, абсолютно все проблемы! Но сколько ни ломал старик голову над причиной загадочного недуга плоскоглазого, разгадка была все так же далека. Кружилась где-то там, на грани понимания, а в руки не давалась! Вот хоть ты тресни!..
Понаблюдав какое-то время за тем, как вяжет луки Отциваннур, Виираппан решил, что нужно бы еще разок взглянуть на плоскоглазого и, благо, все четыре плота были связаны вместе, отправился в гости к Рафу.
Раф и Феггаттурис были заняты изготовлением стрел.
Альбинос нашел у себя в запасниках два пучка отличнейшего тростника, хорошо просушенного, прямого, прочного, толщиной в палец. Такой тростник встречается нечасто. Плоскоглазые обычно используют его для изготовления лодок. Раф достал банку, в которой хранил старые гвозди и мелкие обрезки металла. Прикинув и так, и эдак, Раф с Феггаттурисом решили, что нужно делать стрелы длиной сантиметров в пятьдесят. Раф обрезал тростину до нужной длины, затем заточил конец, осторожно вставил в него гвоздь и на всякий случай плотно обмотал травяной нитью. Получилось неплохо. Прицелившись, Раф рукой метнул стрелу в стену, и она воткнулась.
Чуть погодя, работая над очередной стрелой, Феггаттурис взял три небольших обрезка тонкой жести и воткнул их рядом с наконечником. Такая стрела, войдя в тело жертвы, должна была причинять еще большие страдания. Да и вытащить ее будет сложнее.
Время от времени то Раф, то Феггаттурис поглядывали на скорчившегося в углу плоскоглазого. Словно примеряясь, как будут входить в его тело стрелы. Что и говорить, выглядел пленник плохо. А если уж быть до конца честным, так и вовсе паршиво.
Грохнув дверью, в надстройку вошел Виираппан.
– Ну, как дела? – по-деловому осведомился старик.
Раф показал ему стрелу.
Насупив брови, Виираппан с серьезным видом осмотрел новое изделие мелководских кустарей. Провел по стреле ногтем, проверяя, насколько она прямая, попробовал пальцем металлическое острие.
– В целом неплохо, – старик озадаченно ухватился двумя пальцами за бороду. – Но все же чего-то не хватает.
– И чего же тебе не хватает? – усмехнулся Феггаттурис.
– Не мне, а стреле, – уточнил Виираппан.
– Ну, стреле?
– Чего-то не хватает, – Виираппан вернул стрелу Рафу. – Это я вам точно говорю.
– Ладно, – Раф положил стрелу к остальным. – Когда поймешь, в чем дело, дай знать.
– Договорились, – кивнул старик. – Как наш гость?
Все трое посмотрели на плоскоглазого.
– По-прежнему дуркует, – прокомментировал увиденное Феггаттурис. – Изображает из себя больного и немощного.
– Нет, он не притворяется, – Виираппан подошел к плоскоглазому и присел рядом с ним на корточки. – Ему на самом деле плохо. Очень плохо. Вопрос – почему?
Старик большим пальцем приподнял опущенное веко на глазу плоскоглазого. Склера была желтая, как у всех представителей его племени, а вот зрачка видно не было – закатился под веко.
– Эй, – Виираппан осторожно потрепал плоскоглазого по щеке. Затем на всякий случай похлопал ладонью по лысому черепу. – Приятель, ты меня слышишь?
Никакой ответной реакции.
– Эй, молодежь, – не вставая с корточек, обернулся старик. – Мне кажется, его нужно развязать.
– Это еще зачем? – недовольно сдвинул брови Феггаттурис.
Сразу видно, он против того, чтобы освобождать пленника.
– Ему плохо, – объяснил Виираппан.
– Можно подумать, нам сейчас хорошо.
– Ему очень плохо, – повторил старик. – Что будете делать, если он умрет?
– Скинем за борт, – быстро нашел подходящее решение Феггаттурис.
– И тогда на людях будут две смерти плоскоглазых, – добавил старик.
– Одна, две, – Феггаттурис махнул рукой. – Теперь это уже не имеет значение.
– Может быть, действительно, развязать? – поддержал старика Раф.
Он взял со столика чашку, зачерпнул воды и поднес к губам плоскоглазого.
– Пей!
Тот даже губами не шевельнул.
Раф поднял чашку и вылил воду плоскоглазому на голову.
У пленника и веко не дрогнуло.
Раф достал нож, перерезал веревку на руках плоскоглазого и вернулся к своему занятию.
– Ну-ну, – мрачно усмехнулся Феггаттурис. – Смотри, Виираппан, вцепится плоскоглазый тебе в горло. Или, – он посмотрел на палицу плоскоглазого, стоявшую у стены, – дубинкой башку прошибет.
– У меня тоже нож есть, – грозно оскалился Виираппан и показал альбиносу не нож даже, а настоящий мачете с чуть изогнутым лезвием.
– Ну-ну, – многообещающе повторил Феггаттурис.
Старик освободил плоскоглазого от веревок и потряс его за плечо. Пленник, будто тюк с мочалом, медленно завалился на бок, да так и остался лежать, скорчившись на полу.
– Вот же напасть, – едва слышно пробормотал старик.
Он сел на лежак, подпер голову кулаком и задумался. Крепко задумался.