Перед обедом в комнате теоретиков творился обычный кавардак. Звонили телефоны, хлопали двери, несколько человек строчили в блокноты, то и дело поглядывая на часы, остальные то ли развлекались, то ли работали.
В одном углу Вадим доказывал экономисту и плановику отдела Ольге Васильевне, что расположение звезд не способствует выполнению плана. В переводе на нормальный язык это означало, что баллистиками не выдан до сих пор расчет видимости звезд, и это автоматически влекло за собой перенос расчетов поддержания ориентации.
В противоположном углу забинтованный, весь в лентах с машины, как куколка в коконе, ворочался вечный аспирант Тумаков. Вероятно, им был теперь получен весьма важный результат, потому что тихий и скромный, он вдруг запел фальшивым дрожащим голосом: «Я девчоночкой была, забот не знала». Замолчал, было, после слов Вадима: «Как его?» Затем забылся и снова запел.
– Кто последний к учителю? – спросил вошедший Чембарисов.
Но никто ему не ответил. Глухо забормотал под нос Тумаков.
– На сегодня запись окончена, – сказал, наконец, Тумаков.
– А на завтра?
– Еще не началась.
– А ты записался?
– Естественно.
– Тогда продай очередь.
– Хорошо, – мигом посуровел Тумаков, – ящик коньяка.
– За такую цену, – расплылся в улыбке Чембарисов, – я куплю очередь на жилье.
– Пожалуйста, – незаинтересованно отозвался Тумаков.
– Не продашь?
– Ящик пива.
– Может, бутылку в обед?
– Может, но в другой раз.
– До чего дошли, – качал головой Аркадий Взоров, зашедший в комнату, торгуют человеком в его же присутствии… Сидите, – продолжал он все тем же будничным голосом, каким он, как правило, бубнил об исключительных вещах. – А в мире события. Образована бригада, и вы теперь – мои подчинённые и при желании я даже могу уволить вас.
Все молчали озадаченно. О бригаде ходили слухи, но чтобы Взоров возглавил – такого не может быть, хотя, конечно, чем чёрт не шутит? Вадим торопливо вышел, а обнаглевший Взоров демонстративно повесил пиджак на Вадимов стул.
«Все может быть, – подумал Маэстро, – сегодня странно вёл себя Лосев».
После ТП ведущий встречался с Маэстро, как наилучший друг. Выходило это оттого, что напряжение спало, кроме того вернувшись он отдал на проверку прикидки Маэстро. И рассчитанные баллистиками с помощью вычислительной машины, они совпали с результатами Маэстро. Он ещё на ТП просил баллистиков: «Без машины можете посчитать?» А они переглянулись: еще один умом тронулся? О Маэстро он с ними говорить не стал, но при встречах теперь с изумлением на него поглядывал. Он хотел, было, на досуге полистать маэстровы труды, но трудов и отчётов не было. Лосев не верил глазам своим. «Эти теоретики сначала пишут, а потом думают» и у каждого – масса отчётов и статей. Но у Маэстро их не было. Тогда ведущий собственной властью внес в график Главного конструктора алгоритм ручного вычисления окон старта, и теперь срок его исполнения был на носу.
Он хотел попросить проконтролировать Вадима и зашел к теоретикам, но Вадим как раз беседовал с Маэстро совсем неуважительно. Речь, как понял ведущий, шла о новой работе, по которой был свой иной ведущий.
– Я считаю, что нужно браться. – настаивал Вадим, – Работа перспективная.
– Наша вся работа – перспективная, – отбивался Маэстро.
– Хорошо, а что ты скажешь через два года? Что будешь делать?
– Там будет видно.
– А мне и сейчас видно. Будешь бегать вокруг и локти кусать. Подумай.
– Я и так думаю. Говорю и думаю.
– Тоже мне Цезарь, – морщился Вадим. – Ты сначала подумай, а потом говори. И кончай, наконец, свой отчёт, переносить сроки не буду. Не откладывай на последний день, на воскресенье. Учти, в воскресенье работаем на овощехранилище.
– Я не согласен, – отозвался Маэстро. – Это добровольное дело?
– Конечно, Юра. А если премии тебя лишить?
– Не имеете права.
– А о правах, Юра, чуть позже, в конце месяца поговорим.
– Зачем ты так? – попенял Лосев Вадима, когда они вышли в коридор.
– Да, ты не знаешь этого задрыгу.
– Нет, – покачал головою Лосев, – вы сами не знаете его.
Сегодня утром он заскочил к программистам. Баллистики подготовили расчетную схему к троянской точке, но программировать по распределению обязан расчётный отдел. Там посмотрели, посчитали и ответили: «Два месяца, и при условии, что задачу успеется вставить в план». Что же, два месяца – солидный срок. А куда денешься?
Ведущий поблагодарил, а по дороге встретил теоретика.
– Послушайте, – обратился он к Маэстро, – развиваем ваши идеи – к троянским точкам. Требуется посчитать.
– Зачем к троянским? Можно и в точку Эйлера, в полуторах миллионов от Земли. Раз в пару месяцев коррекция и к Лагранжа для сравнения. Но сегодня не могу, – сказал сконфуженно Маэстро. – Отчёт требуют.
– А что у вас с ним?
– Да, всё посчитано. Неохота писать. Лучше рассказать. Я вам послезавтра сделаю. Да, эти паразиты не дают машинного времени. На отладках приходится считать, по десять минут.
«Ну, времени мы выбьем». Ведущий ушам своим не верил: два месяца и послезавтра. И Вадиму сказал:
– Ты помягче с ним. Беречь его нужно.
– Мы тоже сначала подумали: Ньютончика вырастили, – проворчал Вадим, потом, слава богу, разобрались. На днях у нас техсовет, первый юрин отчёт. Пригласить?
– Написал отчёт? – спросил Вадим.
– Да, – осторожно ответил Маэстро.
– Теперь нужно выступить на семинаре.
– А когда семинар?
– После обеда.
– Я серьезно спрашиваю, Вадим Павлович.
– А я серьезно отвечаю.
– Чегой-то не хочется, – сказал Маэстро, поднимая сконфуженное лицо.
– Обязательно нужно выступить, – Вадим посмотрел по сторонам, точно ища у присутствующих сочувствия. – Прямо за уши тащишь его в науку, а он упирается, как осёл. Доложить нужно коротко и четко. Давай посмотрим, о чём будешь говорить?
И полчаса из их угла доносилось что-то невразумительное.
– Ро-ро-ро, – повторял Вадим, – а ро у тебя откуда?… Теперь фи сюда. Согласен? Ага, тут сократилось. Не согласен? А какого рожна говоришь? Ро же – ноль. Осатанел что ли? Ты откуда находишь ро? Ааа… Согласен. Трахтрах-трах. Сократилось. Хорошо, дальше понеслись.
Иногда, входя в раж, они начинали кричать:
– Это медицинский факт?
– Нет, ты смотри такой фокус… А ты – шустрик какой. Ро – движение по определенным законам, а не как у тебя: направо-налево.