Она смотрела сквозь слезы, подумала: «Типичный Ли Освальд с типичным лиосвальдским испуганным лицом».
Вошел Воронихин, сказал:
– Можете опечатывать.
И увидел её.
– Ба-а, – потянул он, как всегда неестественным голосом, – а мы послали на вас запрос.
– Я знаю, – пробовала она вытереть слезы, но ничего не получалось.
Тогда она встала и хотела повесить портрет. И с этим у неё не вышло, гвоздик вертелся в стене. Они успокаивали её, ничего не понимая, а она прощалась со всем, глотая слезы и повторяя:
– Он всё собирался… и нас пугали: вот придёт СП, вот придёт СП… А потом принесли портрет и повесили на стенку… а он не пришёл, не придёт больше… Не успел.