Проселок, круто изогнувшись, повернул в сторону. Чтобы не отклоняться от выбранного пути, Граис снова вошел в лес. Но очень скоро, продравшись через густой кустарник, он вышел на открытую местность.
Поросшая скудной растительностью каменистая равнина простиралась до виднеющейся невдалеке невысокой каменной гряды. Чуть левее того места, где вышел из леса Граис, выбирая траву среди камней, бродило десятка полтора серых лавахов. Присматривал за ними пастушок, мальчик лет девяти, одетый в лохмотья, с копной нечесаных волос соломенного цвета.
Мальчик сидел в тени кустарника и, должно быть, спал, потому что появления Граиса он не заметил. Зато небольшая мохнатая гарата, лежавшая у его ног, завидев незнакомца, приподнялась с земли и, обнажив клыки, предупреждающе зарычала. Мальчик проворно вскочил на ноги и, быстро осмотревшись по сторонам, испуганно уставился на Граиса.
Наклонившись, Граис почесал гарату за ухом, и та, перестав скалиться, умиленно зажмурила глаза и, словно копье, подняла вверх длинный голый хвост.
– Я не слуга твоего хозяина и пришел сюда не для того, чтобы проверить, не спишь ли ты вместо того, чтобы присматривать за стадом, – посмотрев на мальчика, сказал ксенос. – Я направляюсь в Меллению. Ты не укажешь мне нужное направление?
– Конечно, – чумазое лицо мальчугана расплылось в радостной улыбке. – Город там, за грядой, – махнул он рукой.
– Далеко до него?
– Нет, – тряхнул головой мальчик. – Если отправишься прямо сейчас, то к полудню будешь в городе.
– А может быть, ты знаешь и то, как мне отыскать в городе Сирха? – на всякий случай поинтересовался Граис.
Мальчишки – они такие, везде шныряют, во все суют свой нос – порою знают больше иного взрослого.
Сразу же после вопроса Граиса лицо пастушка приобрело выражение сосредоточенной серьезности.
– Ты спрашиваешь о преподобном Сирхе? – уточнил он.
– Ну да, – кивнул Граис.
– Он живет в центре города, в большом доме из красного кирпича. Его ни с каким другим не спутаешь.
– Если я не ошибаюсь, прежде в этом доме располагалось городское собрание?
– Не знаю, – безразлично пожал плечами мальчик. – Сколько я помню, там все время жил преподобный Сирх. Если ты к нему с какой просьбой, то у ворот дома висит ящик, куда бросают послания для преподобного. А если ты не умеешь писать, то иди в таверну «Казад», она там же неподалеку находится. В ней круглые сутки сидят грамотеи, готовые за пару дузов составить нужную бумагу.
– Ну, спасибо, – Граис потрепал мальчика по волосам. – Смотри, не проспи свое стадо.
Накинув на голову платок, он повернулся в направлении, где по словам маленького пастушка находилась Мелления.
– Эй, – немного смущенно окликнул его мальчик и, когда Граис обернулся, отводя глаза в сторону, спросил: – У тебя не найдется что-нибудь поесть?
– Извини, – развел руками Граис. – Я трое суток шел по лесу и сам был бы не прочь перекусить.
– Ладно, – с показным безразличием махнул рукой пастушок.
– Тебе обед сюда приносят? – спросил Граис.
– Нет, – опустив голову, мальчик посмотрел на сбитые пальцы своих босых ног. – Поем вечером, когда вернусь.
– Если хочешь, пойдем в город вместе со мной, – предложил мальчику Граис. – Там я смогу угостить тебя обедом.
– Нельзя мне, – мрачно произнес мальчик. – У меня стадо… Хозяин, если узнает… – Пастушок бросил на Граиса быстрый испуганный взгляд. – Вообще-то хозяин у меня хороший… Он кормит меня… Правда, хорошо кормит…
– А кто твой хозяин? – просто так спросил Граис. – Наверно, какой-нибудь богатый и влиятельный горожанин?
– Мой хозяин, господин Минос, он лично знаком с преподобным Сирхом, – гордо объявил мальчик.
Граис сначала даже не поверил такому везению. У него пока еще не было никакого плана, как организовать встречу с Сирхом. Ясно было, что всех подряд в дом к преподобному не пускают. Называть же свое имя охранникам опасно – можно угодить не в гости к Сирху, а снова в тюрьму. До Меллении наверняка уже дошла весть о его побеге из халлатской тюрьмы. Теперь же проблема, похоже, разрешалась сама собой, – в дом к Сирху его отведет Минос.
– Ну надо же, – удивленно покачал головой Граис. – Оказывается, мы с твоим хозяином старые друзья. Вот только не виделись давно. Уверен, если ты проводишь меня к нему, он обрадуется и не только не станет ругать тебя за то, что ты пригнал стадо домой прежде времени, но даже наградит за службу!
– Точно? – с некоторым сомнением посмотрел на Граиса мальчонка.
– Не сомневайся, – заверил его Граис. – Об этом уж я позабочусь.
Долго упрашивать пастушка не пришлось. Ему и самому уже давно надоело сидеть голодным на солнцепеке. Поэтому предложение вышедшего из леса незнакомца оказалось как нельзя кстати. Быстро собрав свое небольшое стадо, он погнал его в сторону города.
По дороге мальчонка между прочим сообщил Граису, что в Меллении сейчас полным-полно шалеев, которых пригнали из гарнизона, располагавшегося в дальнем пригороде. А все из-за того, что в столице несколько разбойников, убив охранников, сбежали из тюрьмы. И теперь никому не будет покоя, пока беглецов не найдут. И ладно бы, просто бунтовщики были. Но говорят, что среди них был один чуть ли не главарь всех вольных. Пятнадцать лет назад он уже пытался поднять мятеж, но тогда его схватили и бросили в тюрьму. Да только ни одна тюрьма не может его удержать. Убежал он, долго скрывался, а вот теперь вернулся назад…
– И все для того, – прибавил мальчонка шепотом, – чтобы убить преподобного Сирха.
Слушая его, Граис только диву давался, насколько же быстро разлетаются по земле слухи. Однако, услышав последнее замечание пастушка, не смог удержаться от вопроса:
– А зачем же этому мятежнику понадобилось убивать Сирха?
– Не знаю, – равнодушно пожал плечами мальчик. – Я это на кухне слышал.
Обогнув каменную гряду, Граис с мальчиком, погоняющим свое стадо, вышли почти к самым воротам города.
Как пастушок и предупреждал, возле ворот стояло десятка полтора шалеев, одетых, несмотря на изнуряющую жару, по полной форме, словно перед боевым походом. И даже ми-шалей был поблизости – восседал на вороном чеклаке, героически не обращая внимания на заливающий лицо пот.
Охранник, оказавшийся ближе других, окинул Граиса внимательным взглядом. Но, видимо, человек, возвращающийся в город вместе с погонщиком лавахов, подозрения у него не вызвал. А за вход в Меллению денег, как у ворот Халлата, не взимали.
Сразу же за городской стеной пастушок свернул налево и повел Граиса по каким-то узким, кривым переулочкам, застроенным кособокими домишками со слепыми окнами. Мальчик объяснил, что по центральным улицам скот гонять не разрешают. Но к дому Миноса можно пройти и задворками – ненамного дальше получится.