— А дальше? — спросил Александр.
— Вот тут, на стадии вылета, настает мой черед. Я принимаю новорожденного, омываю его в чистых истоках, а затем …
— Отпускаешь в лучший мир?
— Иногда, крайне редко, только немногие по-настоящему поняли смысл жизни и достойны принять жизнь. Остальные ….
— Что ты делаешь с остальными?
— Ничего. Они возвращаются обратно, заключенные в тело, словно в клетку. Каждому дается испытательный срок. Он не велик, но все же достаточен для осознания смысла наказания. Человек же, в основном, не замечает, не задумывается над этим и даже проклинает создателя в том, что он не дал ему долгой жизни. Он не понимает, зачем же нужна долгая жизнь в клетке, в темнице. Ведь жизнь коротка, потому что она — есть страдание. И бог уменьшил это страдание. Но по большей части человек глуп и его алчность не знает границ. Сколько не взять производных с ее чудовищных линий развития, нельзя определить, уменьшить угол наклона к касательной, потому что степень цинизма дошла до больших пределов.
— Говорят, что после смерти грешная душа попадает в ад к дьяволу ….
— Полная ерунда, никакого дьявола не существует, есть смерть человека, как его жизненный финал. Смерть поджидает каждого, что же касается дьявола, придуманного людьми перед боязнью смерти и небытия, то он существует в умах каждого человека — это его вторая половина, порожденная страхом.
— А ты мог бы сказать обо мне, о моей душе? — спросил Александр, изучающее посмотрев на Мора.
— Пусть это будет моей тайной, а ты не спеши узнать об этом. Чистая душа слепа, она не видит своего величия, чистоты, могущества, возможностей, своей свободы. Я лучше расскажу тебе о другой душе. Ты не знаешь этого человека, и никогда не встретишься с ним. Вас разделяет расстояние и события.
— Кто же этот человек?
— Это юная девушка, полная сил, хоть недавно и потрепала ее судьба. Она потерял отца, и чуть не лишилась жизни. Последнее время она ходила по краю бездонной пропасти.
— Она справилась?
— Да, она справилась со своим выбором. Ее смелость и чистота меня удивили. Только благодаря ней ты выполнил задание. Если бы не ее настойчивость, упорство в борьбе со злом, я бы не смог определить, откуда подул ветер разрушения. Благодаря ее мужеству, я узнал, где находится опасность.
— Какая опасность? — удивленно и наивно спросил Александр.
— Но ты же мне принес знак, на листе бумаги.
— Да, принес.
— Он означал, что президенту грозит опасность — стать рабом у алчного и жестокого существа. Я стал искать причины этого. Зло уничтожало за собой следы, и было защищено в темном царстве, оно имело там своих покровителей. Я тоже кое-что сделал, чтобы наказать зло, исправить давнюю ошибку. Для этого мне нужна была помощь чистой души. И я ее нашел, точнее она меня нашла, когда пробудила, сделанную ей, куклу.
— Какую еще куклу? — удивился Александр. Он подумал, что Мор играет с ним, развлекается с неопытным подростком.
— Это не важно, главное, что она сыграла главную роль в этом деле.
— А что с этой девушкой сейчас?
— Она обрела свободу, и теперь возвращается к себе на родину, в свою деревню, где помнят ее с младенчества. Она проживет хорошую, достойную жизнь. Я с ней еще непременно встречусь.
При этих словах Александр поморщился, сведя в задумчивости брови. На лице Мора засияла приятная улыбка.
— Бабочками не рождаются, ими становятся, — сказал Мор.
— Спасибо за интересный и поучительный рассказ, — Александр хотел было попрощаться с Мором, но тот жестом упросил его присесть.
— Ты хочешь мне еще что-то рассказать? — спросил Александр.
— На сегодня нет, достаточно, — начал Мор. — Но мне нужно твое разрешение.
— Разрешение, — удивленно повторил мальчик. — Какое разрешение?
— Понимаешь, хоть я и оставлен на земле, все же я тоже имею свои потребности.
— Не понимаю.
— Любому существующему организму, либо твари, способной к существованию, даже самой ничтожной и мерзкой, нужна пища, чтобы …
— Существовать, — догадался Александр.
— Да, существовать. Это чудовищно, но без этого никак нельзя, подобно тому, как нельзя животному существовать без пищи, а хищнику без убийств, но необходимых ему для собственного выживания.
— Никак не пойму, о ком идет речь, — недоумевающе сказал Александр.
— Как о ком, обо мне, — ответил Мор.
— И что это за пища? — с беспокойством спросил Александр.
— Это люди.
— И сколько их? — уже с ужасом спросил юноша.
— Несколько десятков, думаю человек пятнадцать, — ответил Мор. На его лице засияла довольная улыбка хищника.
— Ну, раз это надо, — с легкостью или облегчением, что не он является жертвой, ответил Александр.
— Не беспокойся, твой черед еще не настал. В отличие от тебя, твой дед, когда впервые давал мне ответ на аналогичное разрешение, почти сразу не возражал. Правда, ему тогда было побольше, чем тебе, и он был уставшим от такой жизни. Теперь я хотел бы тебе поведать о полезной и вкусной еде, о режиме питания и важности его выполнения, — продолжил Мор. — Но видимо, твое здоровье у тебя в полном порядке и здоровая пища тебя не стращает.
— Пока, Мор, спокойной ночи, — сказал Александр, вставая с удобного и мягкого кресла, в котором можно было легко заснуть. — Куда ты готовишься? — спросил Александр, видя какую-то радостную, проголодавшуюся возбужденность друга.
— Меня ждет приятный ужин, под догорающими лучами палящего солнца, в компании серьезных и деловых ребят, любящих риск, авантюрные дела и, как ни странно, романтику. Правда, на этот раз наслаждаться ужином, в такой приятной обстановке, располагающей к здоровой пище, мне придется одному. Впрочем, как всегда.
Где-то, вблизи границы Саудовской Аравии и Ирака, в заброшенном селении, окруженном пустыней. Несколько одноэтажных домиков и каменный амбар с дюжиной деревьев стояли одиноко, казалось, в отдалении от цивилизации. Курбан и его люди — пятнадцать вооруженных боевиков приехали сюда на двух джипах и одном школьном автобусе, куда загнали сто двадцать детей, которых они похитили с одной из школ Мосула. Их преследовали солдаты Исламской армии, но им удалось оторваться. Солдаты были вынуждены отстать, чтобы террористы, взявшие детей в заложники, не открыли огонь, ведь в перестрелке могли пострадать дети.
Оторвавшись от преследователей, Курбан посчитал, что можно остановиться для небольшого отдыха, не более получаса. У них возникла проблема, точнее, она возникла у детей — им надо было справить нужду. Дети плакали, шумели, тогда Вазар, угрожая автоматом, заставил их замолчать. Но это сдержало детей ненадолго. И тогда Курбан, увидев впереди крошечное поселение, отдал приказ остановиться. Селение, состоящее из нескольких старых, но все еще державшихся домиков, оказалось заброшенным. Детей выгрузили из автобуса и заперли в амбаре — так Курбан решил детскую проблему. Люди Курбана разместились у двух домиков в тени деревьев.