— Ага… — не удержалась от горького всхлипа, — посмотрите, что натворили…
— Ууу… Тяжёлый случай, — сочувственно протянула она, оценив «рисунок» на моём платье, — «ванишем» потрёшь, пятно быстро уйдёт.
«Я же не запасливая рекламная тётка — всюду таскать с собой литровую бутылку пятновыводителя…» — подумала я, почему-то вспомнив рекламу средства.
— Спасибо вам, — улыбнулась ей.
— Да не за что! А вообще, выбрала бы уже кого-нибудь. Зачем мужиков мучить… — посоветовала женщина, скрываясь в кабинке.
«Из кого я должна выбирать?.. Да сто процентов, что ни Костик, ни тем более Егор, ни капли не влюблены в меня. Да даже если и влюбились…я им не течная сука, чтобы они грызлись между собой, за право получить меня в свою постель, — рассуждала я, подсушивая мокрую ткань под горячими струями сушилки для рук. — И, вообще, я не настолько сильно влюблена в Егора, чтобы прощать такое обращение со мной. То отказывается, то назад зовёт. Ну, подумаешь, психанула немножко…а кто бы не захотел уйти после того, что пережила я? Разве можно столь бездумно исполнять каждую прихоть женщины?»
Мои неудалые кавалеры всё так же подпирали стену, но уже молча. Наверное, осознали, что я их не слушаю, а может, решили не отпугивать от заветных дверей страждущих женщин. Едва я покинула комнату с буквой «Ж» на двери, оба встрепенулись, уже готовые извиняться по второму кругу. Категорично оборвала их порыв, выставив руку ладонью вперёд:
— Я очень огорчена вашим поведением. Вы должны понять, что женщина — не вещь на распродаже, которая достанется тому, кто отберёт её у другого, кому она тоже приглянулась, — попеременно прожигая каждого строгим взглядом, отчитала «маленьких мальчиков», не поделивших совочек в песочнице.
— Приятного вам вечера. До дома доберусь сама, — холодно попрощалась с мужчинами, удостоверившись, что их проняла моя речь.
«Молодец! Так им всем!» — уже усевшись такси, похвалила себя, широко и довольно улыбаясь.
* * *
Несколько дней мне пришлось держать оборону собственной квартиры.
На телефонные звонки я не отвечала, дверь для них не открывала, через двери тоже не разговаривала, но записки и подарки принимала… А что? Могу себе позволить хоть немного поднять самооценку? И самолюбие потешить заодно. Так что я, с затаённым удовлетворением отказывала в личном общении, тем не менее принимая извинения, переданные через курьеров. Посыльные, казалось, успели запомнить мой адрес, так как приходилось относить записки по несколько раз за день.
К концу второго дня, я была обладательницей четырёх коробок шоколадных конфет, пяти-шести букетов цветов, десятка открыток с милым содержанием, способных растопить любое женское сердце, одной фруктовой корзиной, симпатичного браслета из бижутерии и, трёх одинаковых платьев.
Первое, явно от Костика, пришло следующим утром, буквально через пару часов с момента открытия того бутика, в котором было куплено испорченное. Второе, уже от Егора, доставили сегодня вечером. Видимо, ему пришлось побегать, чтобы найти в магазинах города похожее платье. А третье… «ваниш» отлично справился с пятном, даже следа от черники не осталось.
«Думаю, уже можно их простить, — решила я, с удовольствием откусив кусочек от подаренного Егором персика и, набрала номер друга. — Тем более, они явно раскаиваются…»
Костик, обрадованный, что его простили, на радостях даже не ругался, увидев меня в старой одежде. Мы мило попили чайку с подаренными им же шоколадками, и тогда я узнала причины, по которым друг столь необычно себя вёл. Этот сводник, решил спровоцировать Егора, заставив того решить, что у него тоже имеются на некую персону планы и отказываться от меня Константин не намерен.
Суть была в следующем — если Егору я действительно интересна, то он вступит в борьбу за меня, если же нет… Сердце будет болеть не так сильно.
В первый миг, мне страстно захотелось придушить Костика, но в итоге я его даже поблагодарила. Всё-таки он мой лучший друг, да и к тому же, тоже мужчина. В первом случае — печётся о моём душевном равновесии, а во втором — знает мужскую психологию так сказать изнутри…
Расстались мы счастливые воцарившимся миром, а я ещё и с решительным настроем…
* * *
— Здравствуйте, Егор Егорович… — проворковала я, распахнув для него дверь.
— Здравствуйте, Надежда, — оторопело отозвался мужчина, не решаясь переступить порог моей квартиры.
«Получи фашист гранату!» — удовлетворённо усмехнулась про себя, на лице же, продолжая сохранять приветливую улыбку. Как я его понимаю! Я сама некоторое время приходила в себя, когда окончательно собравшись, посмотрелась в зеркало.
Струящееся красное платье идеально обрисовывало силуэт, пряча за складками юбки непрезентабельные подробности моей фигуры. Собранные в пышный низкий пучок волосы, капли чёрного жемчуга в ушах, покачиваются в такт моим движениям, на шее такая же подвеска из комплекта — наследство от ба. Кокетливый вырез, открытые плечи, юбка чуть ниже колена, чёрные лаковые туфельки — хороша!
«Смотри, смотри, от чего отказался! Близок локоток, да не укусишь!»
И тебе совершенно незачем знать, сколько волос я выдрала, пытаясь сделать причёску безупречной, сколько перелопатила информации в интернете, чтобы так накраситься. Как трудно дышать в этом пыточном костюме, которое по чистому недоразумению называется «корректирующее бельё» и как тяжело стоять на тонком каблуке… незачем, потому что я старалась выглядеть так, только для тебя…
— Проходите, пожалуйста, в зал. Чай, кофе, виски?.. — лукаво улыбнувшись, задала вопрос с намёком.
— В-виски, пожалуй… — поперхнулся Егор.
«Тоже помнишь? Жаль, разочаровывать тебя…» — кажется, я становлюсь эмоциональной наркоманкой…
— Увы, виски закончился. Я сделаю для нас кофе, — «обломала» его и внутренне посмеиваясь, проплыла на кухню.
«Только бы не оступиться, а то всё впечатление будет насмарку…»
— Надя… Надежда, я должен перед вами извиниться за своё поведение и испорченное платье, — начал каяться мужчина, так и не притронувшись к чашечке.
Я сидела в любимом кресле и задумчиво разглядывала человека, в чувствах к которому окончательно запуталась. Сколько я за ним ухаживала, кормила, купала, не раз видела обнажённым, но относилась к нему без особых эмоций, просто как к маленькому ребёнку, которого желать как мужчину, не принято. А дальше — он быстро поправлялся, мы всё время общались, я продолжала за ним ухаживать, но относиться к нему, как к бесполому существу, становилось всё сложнее. Кажется, я просто подверглась «синдрому Флоренс Найтингейл», и это чувство у меня обязательно пройдёт.
* * *
Комментарий от автора
Эффект Флоренс Найтингейл (англ. Florence Nightingale effect) — психологический эффект, проявляющийся, когда врач или медсестра, ухаживающие за больным, начинают к нему испытывать романтические чувства, перерастающие в любовь, или сексуальное влечение. Эти чувства могут иногда исчезнуть, если уход за пациентом прекращается либо когда тот выздоравливает или умирает.