Одиссей остановился напротив меня и, развернувшись на носках, оказался лицом к лицу со мной. К моему удивлению, глаза его вовсе не были холодными и безжизненными, как показалось мне при первой нашей встрече. Он смотрел на меня с интересом, как на некую диковинку, на которую почему-то не обратил внимания при первоначальном беглом осмотре экспозиции музея.
– Клиппер, – негромко произнес он.
Положив клиппер на протянутую ко мне ладонь Одиссея, я почувствовал странное облегчение – теперь от меня уже ничего не зависело.
Губы Одиссея тронула едва приметная самодовольная усмешка. Он подошел к столу Агамемнона и положил клиппер перед шефом.
Агамемнон взял клиппер в руку, внимательно осмотрел его и удовлетворенно наклонил голову.
– Присаживайтесь. – Одиссей указал нам с Витькой на кресла, стоявшие у стены. – Как принято говорить у вас: в ногах правды нет. – Одиссей улыбнулся. – Хотя у меня на этот счет несколько иное мнение. Впрочем…
Не закончив начатую фразу, Одиссей взмахнул кистью руки, словно отгоняя навязчивую муху, и, пройдя в указанном направлении, первым занял одно из свободных кресел.
Когда и мы с Витькой заняли оставшиеся свободными места, то оказалось, что мы сидим лицом к Агамемнону, а Одиссей расположился вполоборота между нами и шефом.
Только сейчас я обратил внимание на то, что мы с Витькой вновь были одеты так же, как в самом начале нашего странного пути: джинсы, кроссовки, майки и ветровки. Заметив на лице Витьки двухдневную щетину, я провел ладонью по своему лицу и почувствовал колючесть давно небритой щеки.
– Нас интересует еще один находящийся у вас предмет, – пристально глядя на Витьку, медленно произнес Агамемнон.
– Да, верно. – Одиссей, словно вспомнив о чем-то, легонько хлопнул себя ладонью по колену. – Пистолет, который вы прихватили в одном из возможных вариантов реальности.
При упоминании о пистолете Витькина рука непроизвольно дернулась к боковому карману ветровки.
– Только давайте без эмоций, – предупредил Одиссей, выставив перед собой руку с открытой ладонью.
Витька не спеша достал из кармана пистолет. Несколько секунд он держал его у пояса, направив ствол Одиссею в живот. Затем, коротко усмехнувшись, перевернул пистолет и рукояткой вперед протянул его Одиссею.
– Оружие нам не принадлежит, – принимая пистолет из рук Витьки, счел нужным объяснить Одиссей. – Но нам хотелось бы понять, каким образом во время перехода вам удалось сохранить при себе вещь, привязанную к одному из возможных вариантов реальности.
Одиссей вынул из пистолета обойму, осмотрел вложенные в нее патроны, после чего снял с пистолета затворную крышку.
– Так я и думал, – произнес он, обращаясь к Агамемнону. – Выстрелить из этого пистолета невозможно.
– То есть как? – удивленно прищурился Витька.
И это были первые слова, произнесенные одним из нас в кабинете Агамемнона.
– Очень просто, – ответил, переведя на него взгляд, Одиссей. – При переходе из одного варианта реальности в другой произошло необратимое изменение конструктивной схемы спускового механизма.
– А как же это? – Витька вынул из кармана и кинул Одиссею патрон с пробитым капсюлем.
Одиссей с интересом посмотрел на патрон.
– Странно… Вы пытались выстрелить им из этого пистолета?
– Вот именно. – Витька улыбнулся, гордый тем, что ему удалось-таки поставить Одиссея в тупик.
– Скажи, что это произошло в багровом мире, – напомнил мне Менелай.
– Мы пытались выстрелить из пистолета в том варианте реальности, в котором не так давно побывали вместе с вами, – сказал я.
– Ну, в таком случае это все объясняет, – кивнул Одиссей. – В иллюзорном мире происходит не то, что должно произойти в реальности, а только то, что вы сами себе представили. Ни в одном из других вариантов реальности боек этого пистолета не попал бы по капсюлю патрона.
– Постой-ка, – удивленно посмотрел я на Витьку. – Откуда у тебя патрон? Ты же вставил его в пистолет старшего лейтенанта Сивоконя?
На лице Витьки появилось точно такое же недоумевающее выражение, что и у меня.
– Вы думали, что оставили патрон в одном из вариантов реальности, в котором побывали? – Одиссей улыбнулся и качнул головой. – Такого не могло случиться. Ни в одном из вариантов реальности невозможно оставить то, что ему не принадлежит.
Я быстро хлопнул себя по карманам.
– Но у меня нет телефона, который я тоже оставил участковому, – сказал я.
– Телефон передал вам Парис, – объяснил мне Одиссей. – Следовательно, он снабжен необходимой системой защиты, точно так же, как клипперы, которыми мы пользуемся. Я думаю, Парис уже получил свой телефон обратно.
Одиссей поднялся из кресла, положил разобранный пистолет на стол перед Агамемноном, после чего вернулся на прежнее место.
– Однако то, что пистолет не стреляет, вовсе не объясняет, каким образом вам удалось прихватить его с собой. – Откинувшись на спинку кресла, Одиссей положил ногу на ногу. – Прежде нам не приходилось сталкиваться с подобными явлениями.
– Я полагаю, что прежде вам не доводилось и гоняться по всем возможным вариантам реальности за двумя типами, утащившими у вас клиппер, – с мрачным видом заметил Витька.
Несмотря на то что он добровольно отдал Одиссею пистолет, мне все же казалось, что мой приятель настроен на агрессивное противодействие тому, что собирались предпринять Одиссей с Агамемноном. В то время как мне, признаюсь честно, все уже было безразлично. Наверное, если бы сейчас нам вдруг представилась возможность снова бежать, я бы отказался воспользоваться ею.
– Ну тут вы в значительной степени преувеличиваете, – подал голос Агамемнон. – Вы не побывали и в одной тысячной всех возможных вариантов реальности.
– И тем не менее, – продолжил Одиссей, – следует признать, что вы доставили нам массу хлопот. Гораздо больше, чем мы рассчитывали.
– Рад это слышать, – язвительно усмехнулся Витька.
Одиссей ответил ему улыбкой, удивившей меня: ее можно было назвать почти дружеской.
– Вначале я было подумал, что Парис совершил огромную ошибку, сделав ставку на вас двоих, – сказал он. – Но, как выяснилось, вторую такую парочку еще поискать. По отдельности каждый из вас не представляет ничего интересного для нашего ведомства, но вместе вы оказались способными на многое. Как я полагаю, главный просчет Париса заключается в том, что он попытался использовать вас в качестве мелких разменных фигур в своей игре. Он заставлял вас совершать те или иные действия, не объясняя, какие цели при этом преследуются. И в итоге проиграл.
– Ну, у вас методы тоже не намного лучше, – заметил я.
– Что вы имеете в виду? – Строго сдвинув брови, Агамемнон бросил суровый взгляд на своего подчиненного.