– Слепыри высиживают птенцов круглый год, – юный Ван-Страттон легко дал отвод возражениям Рикса. – Нужно только подловить момент, когда очередной выводок будет покидать гнездо. Птенцы, пока не подрастут, прячутся в зарослях травы. Там их выследить трудно, а поймать – и того труднее.

– У нас нет сети, – привел еще один довод Рикс.

– Я сплету ее за пару дней, – ответил Чарли.

– И нет загона для птиц.

– Ну, вот это действительно серьезное возражение, – наконец согласился с Риксом Ли. – Пускай завтра те, кто не идет на охоту, займутся постройкой загона.

– А из чего строить-то? – спросил Абдуллаев, решивший, что ему-то как раз и придется этим заниматься.

– Из того, что есть под руками, – ответил Ли.

Сейран посмотрел на свои пустые руки и развел их в стороны. В общем, было ясно, что он хотел сказать: для того чтобы что-то построить, пусть даже ту же самую изгородь, нужны инструменты. За исключением инструментов, входивших в стандартный набор робота-уборщика, орудиями труда можно было считать два ножа, что отдал Риксу Найденов. Но они были нужны охотникам.

– Нужно поговорить с Серегой, Рикс, – обратился к роботу Энг. – Почему он прячет оставшиеся у него ножи?

– Да, в самом деле, – поддержал приятеля Грег. – Ножи нужны для работы. Пусть, если так хочет, оставит себе один. Но остальные пускай отдаст.

– Где он сейчас? – глянул по сторонам Ли. – Давай позовем его и спросим!

– Нет! – поднял руку Рикс. – Я сам поговорю с Сергеем.

Он не хотел, чтобы ребята снова поссорились из-за нелепых подозрений. Рикс полагал, что у Сергея не было причин прятать ножи. Он бы непременно отдал их, если бы они у него были. Ли, скорее всего, просто ослышался или что-то не так понял, поэтому и считает, что Найденов взял в кабинете господина Воронина семь ножей. С людьми такое случается. И не так уж редко. Чарли тоже был с этим согласен. Ну, в самом деле, зачем человеку нож, которым он не пользуется?

Рикс еще раз поговорил с Найденовым с глазу на глаз. И парень снова заверил его, что у него было только два охотничьих ножа, которыми сейчас владеет Ли. Так что не о чем больше говорить. И у Рикса не было никаких оснований не верить ему. Робот извинился перед Сергеем и предложил ему завтра вместе отправиться на поиски более удобного места для лагеря.

А на следующий день – тот самый, когда Рикс с Сергеем нашли пещеру, – охотники вернулись с богатой добычей. В расставленные накануне силки – хотя и сделаны, и использованы они были неумело – попались семь штук пискунов, четверых из которых мальчишки принесли живыми, завернув в рубашки. Еще у них была тушка небольшой серой птицы, которую Малику посчастливилось сбить палкой с ветки, и полтора десятка яиц слепырей, все из того же гнездовья.

Живые пискуны стали главным событием дня.

Чарли быстро внес необходимые коррективы в проект загона для слепырей, который под его чутким руководством уже начали возводить Абдуллаев, Ким и Васанти. Из заготовленных материалов они всего за пару часов соорудили нечто похожее на небольшую клеть с плетеными стенками и крышей. В которую и были выпущены пойманные зверьки.

Дыр в стенках клети было полно, но ни в одну из них пискунам было не протиснуться. Зато нашлось множество любопытных глаз, тут же припавших к щелям, чтобы понаблюдать за тем, чем занимались вислоухие зверьки. Пискуны же испуганно забились в угол. Если кто-то из них и совершал испуганное движение, то лишь затем, чтобы попытаться заползти под сородичей, дабы его вообще не было видно.

– Оставьте зверей в покое! – увещевал не в меру любопытных представителей людского сообщества Ван-Страттон. – Дайте им привыкнуть, освоиться на новом месте. Лучше принесите воды и травы нарвите.

Малыши тут же кинулись собирать траву для забавных зверьков, чтобы посмотреть, как они будут есть. А в клеть к пискунам была поставлена пластиковая тарелка с водой.

– Ну, вот, – в голосовом диапазоне, но негромко произнес оказавшийся рядом с Риксом Чарли. – Жизнь налаживается.

– Ты так считаешь? – не поворачивая головы, спросил Рикс.

– А то! У нас уже и собственное хозяйство имеется!

– Точно, – кивнул Рикс. – Имеется.

– Я смотрю, тебя это не радует? – насторожился Чарли.

Ему совсем не понравилась угрюмость, в которую, ни с того ни с сего, решил впасть приятель.

Именно что решил – у роботов не бывает иначе! А раз решил – значит, были у него на то причины. Которые он, впрочем, мог не только найти, но даже сам придумать. С роботами такое случается порой. И в этом нет ничего страшного. Выдумывание несуществующих причин для роботов все равно что самообман для людей.

– Не знаю, – покачал головой Рикс. – Сам пока не пойму.

– Чего не поймешь?

– Что мы тут делаем?

– Мы – это ты и я? – уточнил Чарли.

– Нет! Все мы!

Рикс широким взмахом руки обвел берег озера с бегающей по нему ребятней.

– Ну, наверное, мы здесь живем, – предположил Чарли. – Или тебе не подходит такое определение?

– Подходит, – кивнул Рикс все так же угрюмо.

И пошел.

Куда пошел?

– Эй, Рикс, ты куда?

А он ничего не ответил.

Вообще ничего.

Ладно, отойдет, решил про себя Чарли, не маленький.

Куда больше тревожила Чарли судьба оставленного по ту сторону мокруна Браво. Как он там сейчас?

Совсем один… С системой, переведенной в режим ожидания…

Чарли показалось, что самосмазывающиеся поверхности на его суставных сочленениях сделались чуть холоднее, чем обычно. Включив тестерную систему, он убедился, что все в порядке.

Прежде Чарли считал, что он ничего не боится. Иначе и быть не могло – роботу страх заменяла программная установка на самосохранение. Третий Закон роботехники. Но сейчас Чарли подумал, что ему, наверное, было бы очень страшно, окажись он на месте Браво. Чертовски страшно. До скрежета на тефлоновых покрытиях.

Глава 12

Жизнь на озере постепенно входила в некий ритм, определенный, может быть, самой жизнью, или природой заданный. Как-то само собой произошло распределение обязанностей. Каждый занимался делом, к которому имел склонность. Как будто все так и должно быть. Вместо школы – песчаный пляж, вместо наставников – роботы.

Компания ребят под началом Энга Ли каждый день ходила на охоту. Понемногу они стали не только понимать, что такое настоящая охота, но и входить во вкус этого дела. Нет, им нравился вовсе не сам процесс убийства, а то, как к ним стали относиться остальные. Для всех они теперь были добытчиками и кормильцами. Поэтому и относились к охотникам с должным уважением. Можно сказать, что охотники стали привилегированным классом. Хотя в чем именно заключались их привилегии, понять было трудно. Работа их была не легче той, что выполняли другие. А справлялись они с ней неплохо – не было еще случая, чтобы кто-то остался голодным.