Ей было всего пять лет, но взгляд ее темно-карих глаз был всегда так серьезен, что Макдугану, да и не только ему одному, казалось, что эта девочка знает какую-то тайну, которой ни с кем не хочет делиться.
– Это такая игра, Отоми, – объяснил девочке Генри. – Вы должны спрятаться, чтобы вас никто не нашел.
– А кто нас будет искать? Малдуки?
– Да, малдуки, – Генри погладил девочку по волосам. – Но я знаю, что вы сумеете спрятаться так, что они никогда вас не отыщут.
– Я еще никогда в жизни не играл в прятки, – сообщил «Чарли С-4» приятелям-роботам в ультразвуковом диапазоне.
– Думаешь получить удовольствие? – спросил «Браво В-12».
– А почему бы нет?
– Это не игра, – произнес серьезно Рикс.
– Но люди говорят…
– Люди не всегда говорят то, что думают.
– Почему? – удивился «Чарли С-4».
– Потому что они люди.
– Марта, – Генри Макдуган взял жену за руку и притянул к себе. – Слушай меня внимательно. Как только войдете в лес, берите правее. Вскоре вы выйдете на тропу. Тропа заметная, не пропустите. Она выведет вас к Студеному озеру, но заночевать вам, скорее всего, придется в лесу. Сейчас ночи теплые, у «Браво» есть шесть больших палаток, так что все будет нормально. Когда выйдете к озеру, обогнете его слева и разобьете лагерь на другом берегу. Через два дня, если никто за вами не придет…
– Почему?.. Почему никто не придет?
– Слушай меня внимательно, Марта! – повысил голос Генри. – Через два дня, если никто не придет, идите за холмы. Там есть проход, по которому бежит ручей, впадающий в Студеное озеро. Малдуки за холмы никогда не ходят. Там вы будете в безопасности. Все. – Генри быстро поцеловал жену, погладил по голове дочь, сидевшую на крышке универкуха, и махнул рукой сыну, стоявшему впереди, в самом начале колонны. – Готовьтесь! По моей команде!..
– А ты? – Марта ударила мужа кулаком в грудь. – Почему ты не идешь с нами?
– Я отвлеку малдуков, – Генри кончиками пальцев коснулся щеки жены. – Понимаешь?.. Иначе они вас увидят и кинутся в погоню.
– Почему? – Марта с трудом сдерживала слезы. – Ну, почему малдуки напали на нас?.. Ведь не было же никакой причины…
– Не знаю. Честное слово, не знаю, Марта.
Генри осторожно выглянул за угол здания.
Шестеро малдуков верхом на птицах, с копьями наперевес, не спеша двигались в их сторону. Что они тут забыли? Может быть, решили все же проверить школу? Или, прихватив награбленное, возвращались в свой лагерь? В любом случае тянуть дальше было нельзя. Как только малдуки обогнут здание школы, они увидят детей.
– Бегите, – Генри Макдуган удобнее перехватил трассер и перевел скобу затвора в положение автоматической стрельбы. – Бегите! – прикрикнул он на детей, которые не двигались с места.
– А ну-ка, кто меня догонит! – крикнул Рикс и с двумя малышами на руках побежал в сторону леса.
Бежал он неуклюже, ежесекундно рискуя оступиться и упасть. Ступни Рикса были приспособлены для перемещения по ровной, горизонтальной поверхности, и даже небольшой сучок или камень, попавший под ногу, мог вывести его из равновесия. Но Рикс полагал, что в данной ситуации риск был оправдан, потому что он был лидером и вел за собой остальных.
Следом за ним припустились остальные. Тех, кто не особо торопился, подгонял Серега Найденов. «Чарли С-4», несколько подзадержавшийся на старте, несмотря на прицеп, быстро нагонял Рикса.
– Свяжись со мной, как только все уляжется, – умоляюще посмотрела на мужа Марта. – Обещаешь?
– Боюсь, что ничего не выйдет, дорогая, – улыбнулся Генри. – Малдуки уничтожили ретранслятор. Береги детей.
И, в последний раз бросив взгляд на жену – он любил ее, как десять лет назад, когда они впервые встретились, хотя и редко говорил об этом, – Генри Макдуган выбежал на дорогу. Прокричав что-то бессвязное, он, не целясь, от пояса, выпустил длинную очередь по приближающимся малдукам. У двух из шести птиц крумм подломились ноги, и твари упали, зарывшись клювами в пыль. Оставшиеся в седлах малдуки пришпорили своих птиц, и те, грозно щелкая тяжелыми клювами, кинулись на человека. Генри, не целясь, выстрелил еще несколько раз и побежал к дому на другой стороне улицы.
Запрыгнув на крыльцо, он плечом ударил в дверь, но та оказалась заперта. Рядом с головой Генри в дверь вонзился дротик. Пригнув голову, Генри спрыгнул с крыльца, пробежал вдоль дома и, остановившись у окна, прикладом трассера ударил по синтепластиковому триплексу. Закатанный между двумя полимерными мембранами, синтепласт треснул сразу в нескольких местах, но стекло осталось в раме. Генри еще несколько раз ударил прикладом по стеклу. Вывалившийся снизу осколок синтепласта размером с ладонь упал к его ногам.
Над самым ухом щелкнул клюв птицы крумм. Массивная, бескрылая птица не могла перепрыгнуть через невысокий поручень, тянущийся вокруг дома, но, вытянув длинную шею, почти достала человека клювом. Макдуган ударил птицу прикладом трассера, но та даже не обратила на это внимания и вновь угрожающе щелкнула клювом. Генри прыгнул в сторону и плечом напоролся на острие копья, выставленного другим малдуком. Острие прошло вскользь, не задев кости. Но боль и вид собственной крови едва не лишили Макдугана рассудка. Генри метался из стороны в сторону, трассер болтался у него на плече, как бесполезная игрушка, а в голове, как муха, накрытая стаканом, билась одна мысль – какого черта старик Безродный запер свой дом? И окна с триплексом поставил – как будто воров боялся, старый хрыч! Окажись Макдуган внутри дома, и все было бы по-другому. Совсем по-другому.
Макдуган не был военным. Он даже охоту и ту не любил. Оружие брал в руки только в тире. Когда не надо было спешить, а можно было как следует прицелиться и плавно нажать на курок, Генри стрелял неплохо. Один раз, когда он только познакомился с Мартой, Генри Макдуган даже выиграл приз, поразив кряду пять мишеней. Но сейчас, когда его пытались убить, Генри не знал, что делать с трассером.
А малдуки не торопились. Видя, что человек уже не представляет опасности, они затеяли игру. Пронзить Генри копьем было нетрудно, но это не так забавно, как позволить птицам крумм клювами разорвать человека на части. Малдукам нравилась такая забава. Вдвойне интересной она была потому, что прежде им не доводилось травить птицами крумм человека – только пленников из других племен. Хотя, надо сказать, большой разницы не было – люди боялись смерти так же, как и все.
Лес – это вам не поле. Не лужайка, не пустырь и даже не холм. Лес – он все время разный. Он меняется не только в зависимости от времени года, но и на протяжении дня. Утром лес добрый и светлый, днем он наполнен прохладой и сумраком, вечером кажется усталым и грустным. Ночью лес спит. Или только притворяется уснувшим, чтобы обмануть доверчивого путника и завести его в самую глушь, откуда уже не выбраться? Никто не знает. Лес живет своей жизнью, почти незаметной тому, кто мало с ним знаком. Лес пугает того, кто хочет испугаться, и дарит надежду тому, кому больше некуда идти.