– Генерал Балан? – неожиданно тонким и почти льстивым голосом спросил подполковник на русском языке. Но ответа ждать не стал и продолжил: – Мне звонили. И даже предупредили, что ужинать вы не останетесь. И ночевать у нас не будете. Объяснили, что следует сделать. Я все подготовил. И пару человек, как сказано, выбрал. К одному из них мать вовремя приехала, она здесь, в селе остановилась. Здесь еще гостиница фурычит.
– И что? – сказал генерал, который тоже русским языком владел свободно. Хантер вспомнил, что тот, кажется, учился в России.
– Солдата отпустят с матерью повидаться. Я сейчас пришлю вам капитана Алешко. Он покажет вам дорогу, по которой солдаты пойдут.
– А если они пойдут другим путем?
– Не пойдут. Им скажут, что кругом минные поля и дорога есть только одна. Да они и сами эту дорогу знают, за выпивкой в магазин постоянно бегают. Только вот как второго к первому «приклеить»?
– Первый – ненадежный?
– Да оба ненадежные.
– Скажите второму, что он головой отвечает за первого. Пусть идет с ним в качестве сопровождающего. Контролер.
– Понял. Так и сделаем.
– Как мы их узнаем? – спросил полковник Хантер, вмешиваясь в разговор.
Подполковник коротко посмотрел на Балана, словно спрашивая взглядом, насколько обязательно отвечать человеку в гражданской одежде, и генерал разрешающе кивнул.
– Другие не пойдут. Командир роты сам в заслон в начале дороги сядет. Только этих двоих и пропустит по случаю приезда матери одного из них. Никого другого на тропе не будет.
– Их двоих как различить? – поинтересовался Балан.
– Минутку… – Подполковник отошел в сторону, вытащил трубку, кому-то позвонил и скоро вернулся, прояснил ситуацию. Сам он этих солдат, судя по всему, в лицо не знал.
– Белобрысый и худенький – это тот, к которому мать приехала. Второй – рыжий, долговязый, на голову выше первого.
– Понятно. Но не будем терять время. Ведите своего капитана. Солдат отправите только после нашей команды. У капитана должна быть с вами связь. Пресс-центр, кстати, готов?
– Там всегда этих писак с десяток вертится. И наши, и иностранцы. Я сказал им, что скоро будет важное сообщение. Ждут.
– Хорошо.
– Не рано ли говорить прессе о важном сообщении? – заметил Докхантер. – Могут подумать, что это провокация.
– Здесь каждый день делается важное сообщение. Они привыкли, – успокоил его Балан. – За журналистов можете не волноваться. Они будут писать и говорить только то, что нам нужно. Знают. Научены.
– Но там же не только ваши местные, там и иностранные СМИ. Насколько я знаю, должна быть и американская пресса.
– Не переживайте, Док. И ваши американцы знают, кто и за что им деньги платит, – проявил генерал соответствующую месту откровенность и циничность. – Очень хорошо знают и всегда говорят только то, что нужно сказать. Они хорошо и тонко понимают ситуацию.
Подполковник поднялся на крыльцо и что-то крикнул в открытую дверь.
– Это что за тип, Ник? – спросил Хантер, кивком показывая в его сторону.
– Местный комбат.
– А почему он по-русски разговаривает? Русский?
– Я, честно говоря, не знаю, кто он по национальности, фамилия у него вроде бы украинская, но не все украинцы своим языком владеют настолько, чтобы свободно на нем общаться. Особенно из восточных и из южных областей. Выучить еще не успели.
Договорить Балан не успел. Подполковник вернулся с низкорослым крепышом с капитанскими погонами и откровенно уголовной сизушной физиономией.
– Знакомьтесь, это – капитан Алешко. Он с вами поедет и все покажет. Ты карту взял?
Капитан недобро «стрельнул» глазами в комбата и вместо ответа показал не ламинированную, а просто завернутую в целлофан карту, которую свернул в трубочку.
– Поехали, – распорядился Балан. – Садись, капитан, на заднее сиденье, рядом с полковником. Надеюсь, наша машина там проедет?
Капитан сказал несколько коротких резких фраз на украинском языке, которые Хантер не понял, и первым сел в машину, не проявляя к полковнику никакого видимого уважения.
Балан опять выкрикнул какие-то команды нацгвардейцам, и те быстро загрузились в кузов грузовика. Видя это, Кристиан Лукаш вырулил и поставил свой внедорожник между легковой машиной и грузовиком. В этом порядке и поехали…
Остальные «волкодавы», поднявшись на ноги, сразу вооружились и, не дожидаясь команды, даже не сговариваясь, веером рассыпались по другим кустам, проверяя их на наличие засады или, вернее, разыскивая возможные остатки засады. Отработанная тактика сказалась почти сразу. Две короткие автоматные очереди прозвучали одновременно. Стреляли Кравченко и Редька, едущие во втором грузовике. Стреляли по убегающим «десантникам». Обе очереди оказались результативными. Суматоха в этот раз оказался не у дел, ему противника не досталось.
– Опять… – проворчал Иван Иванович, разглядывая первых убитых. – Достали они уже нас. Как американцы приехали их обучать, так почти сразу и началось. Мы только за последнюю неделю уже четыре группы ликвидировали. Диверсанты хреновы… Все на один манер работают, по шаблону. Но на этом фланге их пока еще не было. Все ДРГ [25] раньше были по три человека, а этих почему-то пятеро.
Еще один одиночный выстрел раздался из-за грузовика, с другой стороны. Выстрел был более громким, громче, чем автоматные очереди. Теперь стрелял Величко, еще не покинувший свою кабину. Оттуда, сверху, ему было лучше видно окрестности. И стрелял он не из автомата, а из своей снайперской винтовки ORSIS T-5000, которая устраивала снайпера больше, нежели хваленые импортные аналоги. Длинный ствол винтовки выставил над опущенным стеклом в дверце и достал убегающего пулей.
– Шестеро… – отметил Лесничий. – Две группы, видимо, разойтись не успели. Нас заметили и решили атаковать. Документы проверили… – прозвучала его команда.
«Волкодавы» быстро обыскали убитых и передали найденные в карманах документы командиру.
– Все та же история. Ничему научиться не могут, – снова проворчал начальник разведки батальона. – Уже говорили даже в Интернете, и по телевидению звучало, что у солдат не может быть паспортов, только военный билет.
– По документам – все молодые парни околопризывного возраста… – Иван Иванович ногой повернул кверху лицо одного из убитых, и на вид тому было уже далеко за сорок. – К призывному возрасту у человека не успели бы вырасти такие длинные усы. Их растить не менее десяти лет надо.
– А что ж они сразу в нас не стреляли? – не понял ситуацию Сергей Ильич.
– Они, сволочи, больше засады на мирных жителей устраивают, – объяснил Иванов. – Чтобы местных настроить против России. Форма-то для чего российская…