— Покажите нам этот зал, а мы скажем, что вам понадобится. — Кэти решительно оборвала монолог Мод и Саймона, грозивший растянуться до бесконечности. — Показывайте место, детки, и несите блокнот.
Вонни продемонстрировала Андреасу билет в Ирландию в надежде все же уговорить его.
— Поехали, дружище, — попросила она.
— Нет. Ты не хочешь за меня замуж, с какой стати я поеду через полмира, чтобы составить тебе компанию на чужой свадьбе?
— Андреас, наша свадьба была бы настоящим сумасшествием. Но ты мне нужен. Без тебя я могу снова начать пить.
— Неправда. Ты уже была в Ирландии и не пила. Почему же начнешь сейчас?
— Вдруг меня что-то выбьет из колеи.
— Нет. Из колеи тебя выбила моя страна и мои соотечественники. Но ты излечилась.
— Окончательно излечиться невозможно.
— Ну, во всяком случае, ты очень и очень близка к исцелению. — Андреас ободряюще похлопал ее по руке.
Мать Давида Файна удивилась, когда он рассказал, что едет на свадьбу в Ирландию.
— Это та девушка, что приезжала сюда, когда твоему отцу поставили диагноз? — спросила она.
— Верно, мама. Фиона.
— Тогда мне показалось, что вы нравитесь друг другу.
— О нет, вовсе нет. Она тогда была влюблена в одного сумасшедшего, но, к счастью, это давно в прошлом, — объяснил Давид.
— Так она выходит замуж не за того сумасшедшего?
— Нет, женитьба — это последнее, о чем он вообще мог подумать.
— Как думаешь, это будет католическая свадьба?
— Почти наверняка.
— Нужно, чтобы кто-нибудь подсказывал тебе, Давид, когда вставать, когда садиться, когда опускаться на колени.
— О, я просто буду наблюдать за остальными, — небрежно отмахнулся Давид.
— Интересно, свадьба будет костюмированная?
— Понятия не имею. Она выходит замуж за доктора. Он рыжий и очень добрый. Она очень взволнована.
— Разумеется, она взволнована, — подтвердила мать Давида. — Она ведь выходит замуж за доктора!
— Нужно послать на свадьбу цветы, — сказала Эльза.
— Подумать только. Вонни возвращается ради такого случая в Ирландию, — заметил Том.
— Жаль, что мы не можем поехать. Куда послать цветы, как думаешь? — спросила она.
— Она упоминала какую-то церковь рядом с Лиффи. Думаю, флорист должен знать, — ответил Том.
— Ну, или, возможно, у нас есть ее домашний адрес.
— Я рад, что она счастлива, — добавил Том. — Этот парень ей гораздо больше подходит.
— Почти кто угодно подошел бы ей больше, чем Шейн, — ответила Эльза.
Бобби Уолш знал о происходящем больше, чем кто-либо мог предположить. Но он не спешил демонстрировать Розмари свою осведомленность. Вместо этого он снял квартиру для сына — поближе к городу. Теперь Карлу будет удобнее ездить на работу в школу. И Ане так будет лучше. Бобби потихоньку, из случайных разрозненных реплик — и не в последнюю очередь из того, о чем рассказчики умалчивали, — восстановил для себя цепочку событий памятного вечера.
Больше всего рассказал Джонни из тренажерного зала и новенькая девушка, Эми, которая так странно одевалась и делала Анину работу. Она поведала, что маленькая полячка уехала домой, оттого что ее взбесила какая-то старая карга: ведьма решила, что Аня — наемная прислуга, хотя на вечеринку ее пригласил сын хозяев дома.
Лицо Бобби пылало от стыда, но время свергнуть власть Розмари еще не пришло.
А еще Бобби знал кое-что, о чем пока не знал никто. Он знал, что Карл и Аня возвращаются в субботу.
Он уже написал Карлу сообщение насчет квартиры — она обставлена, можно въезжать сразу по возвращении. Бобби снял квартиру на год — к тому времени дети поймут, чего хотят, и Бобби купит им постоянное жилье. Большой дом у моря он продаст. Там слишком много ступенек. Агент по недвижимости уже подыскивал что-нибудь подходящее. Пока Бобби еще ничего не рассказал Розмари — он ждал нужного момента.
Нужный момент настал в пятницу.
Розмари принесла домой макрель.
— Подумала, стоит опробовать рецепт этой чертовой бабы, — заявила она.
— Она не чертова баба. Ее зовут Лавандер, она доброжелательна, всегда готова помочь и учит нас, как правильно питаться.
— Ладно, ладно, это всего лишь выражение.
— Не самое лучшее, — заметил он.
— Не придирайся, Бобби. У меня был тяжелый день.
— У меня тоже.
— У тебя? Тяжелый день? Что же ты делал? Ты даже по лестнице больше не поднимаешься!
— Это правда.
— Ну, давай, расскажи мне о своем тяжелом дне. — Она выглядела очень рассерженной.
— Что ж, я просмотрел, кажется, тысячу квартир на ноутбуке, пока не выбрал и не снял подходящую для Карла. Затем я долго и нудно описывал этот дом, чтобы его можно было выставить на продажу.
— Ты не станешь продавать этот дом!
— Именно этим я и занимаюсь.
— Не посоветовавшись со мной?
— Я хотел поговорить с тобой и ждал, когда ты вернешься, Розмари, прежде чем предпринимать решительные шаги. Теперь я все рассказал и буду звонить агенту.
— Бобби, ты совсем сошел с ума? Ты не можешь снять для Карла квартиру. Мы даже не знаем, где он.
— Я знаю, Розмари. Он в Польше.
— Он… где? — Ее лицо посерело.
— Да.
— Он уехал за этой бродяжкой. Не могу поверить. Это невозможно. Как он не понимает?!
— Она не бродяжка. Она его девушка.
— Ну, может быть, я высказалась, не подумав.
Бобби промолчал.
— Да, я готова признать перед Карлом, когда он придет в себя, что говорила резковато.
Молчание.
— Так что, его нелепый бунт окончен?
— Никакого нелепого бунта нет и не было, — медленно проговорил Бобби.
— Так почему со мной не советуются? — Теперь Розмари смотрела на него с ужасом.
— Потому что их жизнь больше тебя не касается, — сказал Бобби Уолш.
— Но почему? — В голосе Розмари послышалась мольба.
— Пора бы уже понять, — грустно ответил муж.
Через пару дней Фиона прочла в газете, что благодаря анонимному звонку в полицию установлена личность умершего молодого человека. Его звали Шейн О’Лири. Покойник, очевидно, принял летальную дозу наркотиков. Его опознала мать. Отец покойного умер несколько лет назад в результате несчастного случая на стройке.
Ранее мистер О’Лири путешествовал по Европе. Его семья не знала, что он вернулся в Ирландию. Он был старшим из четырех сыновей. Его тело нашли в пустой квартире старого, давно не ремонтировавшегося дома. Неизвестно, каким образом покойный оказался в квартире.