Наконец в дверь постучали. По приглашению полковника дверь открылась, и вошел толстый солдат с добродушным и румяным, как помидор, лицом. Принес две пустые бутылки. Подполковник долго объяснял ему, что нужно сделать. Но отдал с собой только одну бутылку с красной полоской.
– А вторую? – спросил Амин.
Василь перевел и вопрос, и ответ:
– Вторую только утром получит. Иначе завтра придется бутылку простой водой наполнять. Выжрет, с-сука, и пойти на задание не сможет. А другого с такой добродушной харей еще поискать надо. У меня таких не водится…
* * *
Утром лейтенант Амин эль-Габари, который всегда просыпался рано, не поленился и вышел посмотреть отправление красномордого солдата на задание. Подполковник вынес из своей комнаты пластиковую бутылку с синей полоской, в которой оставалась только треть содержимого. Сразу долил водой из-под крана в общем умывальнике и передал красномордому солдату. От подполковника сильно пахло спиртным, а глаза были мутными, как болотная вода. Ходить прямо командиру отряда диверсантов было откровенно сложно. Семидесятипроцентный спирт оказался для него крепковатым. Наверное, исключительно по этой причине в бутылке и осталась треть содержимого. Могло бы и ничего не остаться. Но не хватило сил и времени. Ночью не сумел допить, упал, утром немного хлебнул, и пора было идти…
Дорога показалась мне чрезвычайно длинной и малоинтересной не потому, что окна были занавешены бронежилетами и увидеть я ничего не мог. Просто мыслями я был там, в родном доме, рядом с матерью. Вспоминал и отца, которого любил, как и мать, хотя характером и поступками похожим на отца быть не желал. Хватало и того, что лицом мы были сильно похожи. Я, несколько раз такое случалось, сравнивал фотографии молодого отца со своим отражением в зеркале, и даже со своими фотографиями. Лица были сильно схожи. И роста мы были почти одного – мои два лишних сантиметра не особенно и заметны, и телосложением оба отличались сухим и жилистым. Размышляя об этом, я тут же сообразил, как мне можно это использовать.
И потому, как только мы приехали в штаб батальона и вышли из машины, еще до того, как познакомиться с комбатом, я вытащил свою трубку, включил кодировочное устройство и позвонил полковнику Росомахину, надеясь застать его еще на службе.
– Слушаю тебя, Валентин Иванович, – отозвался Росомахин. – Я как раз оделся, чтобы поужинать домой съездить. Если есть что-то срочное, говори сразу, а то я уже машину вызвал.
– Товарищ полковник, ОМОГ мне в помощь еще не готова?
– Пока еще нет. Новую формировать мы не стали. Ждем возвращения с операции одной из лучших групп. Сразу отправим, как только прибудут, хотя там сложности, говорят, какие-то. Раненые у них, кажется, есть. Раненых мы, понятно, отправлять не можем. Но можем и заменить, если командир ОМОГ согласится. Но они же все чрезвычайно самостоятельные…
– А пока можно мне троих солдат подослать из бывшего моего взвода? Мы уже обговаривали это, если помните.
– Солдат? – полковник на короткое время задумался. – Контрактников? Помню разговор.
Я представил, как Росомахин морщится от моего предложения. Его голос говорил об этом.
– Так точно, солдат-контрактников. Я знаю их уровень подготовки, они привыкли ко мне и хорошо со мной контактируют.
– В принципе-то я особых проблем не вижу. Если сами согласятся, проблем и не должно быть. Оформим им отпуск, и… Кого желаешь рядом с собой видеть?
– Есть там у меня такой младший сержант – Нафаня. Это у него фамилия такая. Я думаю, он согласится. Только сообщить нужно, что мне в поддержку. И пусть возьмет пару солдат из любого отделения. Пусть сам решит. Лучше снайпера и сапера. Снайпер там один, а из двух взводных саперов пусть выберет сам, с кем ему легче общаться. Можно это организовать?
– Сделаем. Завтра же отправим. Сегодня я позвоню, вызовем в Москву, а завтра отправим к тебе. За ночь до границы доберутся. Кстати, твой «груз» уже сегодня заберут у пограничников и отправят по назначению. «Двухсотый» на экспертизу, а пленников к нам в управление. Сначала их ФСБ желала к себе забрать, но потом договорились о совместных допросах. Еще просьбы есть?
– Есть. У меня умер отец. Странной смертью, как я считаю. Возможно, потребуется и его тело на экспертизу отправить.
– Проще эксперта доставить к тебе. Но это я шучу. Если будет возможность и острая необходимость, отправляй.
– Товарищ полковник, мне необходимо знать, убит он или сам умер. Это лично для меня важно. Это многое решает в моем поведении.
– Я же сказал, если будет возможность… Я лично не возражаю. Еще что-то?
– С солдатами доставить шлемы от «Ратника» с системой коммуникации. У них – на головах, еще один – для меня.
– Обстановку понимаешь? Если кто-то из вас с таким шлемом попадет в лапы к «укропам»…
– Понимаю. Нам и без того попадать никак невозможно. У меня в руках будут карты всех минных полей по пути от линии соприкосновения войск до Терриконовки. Такая карта для них – освещенный коридор с зеленым светофором. Мы не попадемся, это я твердо обещаю.
– Хорошо. Отправим. Можем в таком случае солдат в полной экипировке послать.
– Совсем будет хорошо. И еще… Специально для меня. Набор «Грим разведчика»… [21]
– У нас в управлении, насколько я знаю, его нет. Но я недавно был на складах и видел там. Не знаю, какому управлению принадлежат. Но я в любом случае добуду. Пришлю с солдатами. Я сам маскарад всегда уважал. А ты что задумал?
– А я, товарищ полковник, внешне, лицом то есть, сильно на своего отца похож. Есть мысль кое-кого шокировать своим появлением.
– Понятно. Могу себе представить явление покойника! Ты сам сейчас где?
– Только-только прибыли в батальон. Отправить обещали сразу.
– Хорошо. Работай. Как твои солдаты тебя искать будут? Там, на той стороне?
– Пусть планшет с собой захватят. Командирский. С ним найдут. И бинокль с тепловизором. Без тепловизора здесь сложно.
– Договорились. Бинокль с тепловизором выделим без проблем. Один на троих. Но и к тебе просьба большая. Планшет к спутнику не подключай без необходимости. Знаешь, сколько сутки работы планшета со спутником стоят?
– Только представляю. На учениях с ним работал, но нам очень туманно объяснили.
– Примерно месячная пенсия всех пенсионеров России. Ну, может, чуть-чуть поменьше. А у нас спутниковое время лимитировано. И уже в этом месяце на исходе. Все почти сожрали…
– Северный Кавказ?