Группа продолжила движение вперед. Компас под землей работал, кажется, вполне нормально, если проверять его, глядя на карту. Он показывал, что движутся спецназовцы в нужном направлении. Каждый поворот горизонта совпадал с тем, что было обозначено на карте. Это внушало командиру умеренный оптимизм.
Между собой они переговаривались шепотом, не отключая аппарат усиления слуха, хотя надобности в нем не было, поскольку коммуникационная система «Стрелец» обеспечивала устойчивую связь внутри группы. Но пока особой необходимости в общении не было. Даже разговорчивый Величко под землей выглядел угнетенным и помалкивал.
Скоро группа вышла на участок, где потолок полностью провалился. Проходить по горизонту дальше волкодавам пришлось с риском для жизни. Не было никакой гарантии в том, что люди не угодят под обвал, когда будут проходить под этим местом. Поэтому офицеры передвигались с кошачьей осторожностью, слегка пригнувшись, в готовности совершить резкий рывок в любую безопасную сторону, стоит только чему-то над головой угрожающе зашевелиться.
Разговоров они вообще избегали. Даже не стали обсуждать присутствие двух наглых гигантских крыс, которые спокойно сидели впереди и наблюдали за приближением людей. Когда расстояние до них составляло уже около пяти метров, твари все же проявили свое естественное и в корне правильное недоверие к людям. Они получили удары по глазам яркими лучами тактических фонарей и убрались в кромешную антрацитовую темноту решительными и энергичными скачками.
К радости спецназовцев, сложный и опасный участок горизонта не был продолжительным. Скоро они снова могли смело и достаточно быстро идти по шпалам между рельсами.
Волкодавы отклонялись в сторону только тогда, когда на их пути появлялась очередная вагонетка. Почему шахтеры бросили их здесь, никто из офицеров не знал. Скорее всего, не смогли вывезти из-за обвала, а расчищать линию путей посчитали опасным делом. Списать имущество с баланса было куда проще. Естественное советское решение.
Так они миновали несколько боковых ответвлений, точно указанных на карте. Это уже говорило о том, что горизонтом спецназовцы не ошиблись, да и карта тоже соответствовала месту. Только в самом начале кто-то забыл или не стал по какой-то непонятной причине указывать ответвление горизонта. Такой вот факт не давал покоя Лесничему, мешал думать. Ему хотелось точно знать, куда вел этот путь.
– Куревом пахнуло, – внезапно прошептал Кравченко, идущий первым.
Сергей Ильич потянул носом. То же самое сделал и Величко. Но ни тот, ни другой ничего не почувствовали.
– Не уловил, – тихо проговорил Величко. – Но у меня нюх не самый лучший на свете. Поэтому гарантию дать не могу.
– Я на свой нюх никогда не жаловался, – сказал Лесничий. – Но тоже ничего не уловил.
– Волной пролетело и пропало. – Кравченко даже ладонью перед носом помахал, словно желал показать, как оно происходило. – Но запах был. Точно.
На голове Лесничего была вязаная шапочка, подбитая для тепла собачьей шерстью. Он двумя пальцами выдрал несколько волосков, поднял их перед глазами и посветил фонарем, определяя циркуляцию воздуха, который кожей не ощущался, но мог идти только спереди или сзади.
– Ветер в харю, – непонятно чему радуясь, за командира сказал Величко, наблюдающий за действиями Сергея Ильича, и сразу посмотрел вперед.
Но светить туда фонарем он не стал. Сообразил, насколько это может оказаться опасным.
Опустили лучи своих фонарей под ноги и оба старших лейтенанта.
– Через тридцать метров – крутой поворот налево, – предупредил Лесничий. – Выдвигаемся в темпе. Предельно тихо. Осторожнее со светом.
Величко и Лесничий сразу доверились нюху Кравченко. Если спецназовец что-то сказал так уверенно, то это значило, что он не шутит. Надо немедленно принять какие-то конкретные превентивные меры. Так говорил боевой опыт всех членов группы волкодавов.
Как оказалось, предосторожность не была излишней. Группа не успела еще добраться до поворота, когда правая стена осветилась лучом мощного фонаря. Кто-то передвигался им навстречу.
Это не могли быть шахтеры, поскольку они не работали, да и не могли бы позволить себе курить в шахте. Появление под землей бойцов из батальона Стерха тоже исключалось. Иначе их командир знал бы, что они здесь.
Значит, это мог быть только противник. И не имело значения, какой именно – отоспавшиеся и оклемавшиеся «дикие гуси» или укропы.
А усилитель слуха уже доносил звуки чьих-то шагов. Вообще-то так шлепают перепончатыми лапами настоящие гуси. И дикие, и домашние, но натуральные, из птичьего роду-племени. Хотя бывает, что и люди имеют гусиную походку. Лесничий знал, что такие персонажи, как правило, сильно сутулятся.
– Занимаем позицию, – прошептал командир в микрофон коммуникатора.
Он не оборачивался, но почувствовал, как сместились к противоположным стенам оба его помощника.
– Стрелять опасно, – проговорил Сергей.
– У нас оружие с глушителями, – напомнил Кравченко. – Не должно быть осложнений. А промахиваться мы не будем.
Честно говоря, Сергей Ильич не знал, насколько опасен в горизонте выстрел из оружия с глушителем. Вроде бы резкого звука, а значит, и сотрясения воздуха не будет. С другой стороны, предположить можно всякое. Лучше поостеречься.
– Приготовить лопатки! Стрелять только в случае, если их больше шести. С двумя на одного мы справимся. Дожидаемся! – приказал Сергей Ильич.
Раньше, в первых боевых операциях, у него сильно стучало сердце. Значит, было волнение, хотя сам он его не ощущал. Обычно оно мешает думать, а сердцебиение – нет.
Но потом он привык к подобным ситуациям и даже забыл про учащенное сердцебиение. Сейчас, прислушиваясь к себе, Сергей Ильич ощущал только холодное спокойствие. То самое, которое нарабатывается с опытом, позволяет в самых сложных ситуациях думать быстро и правильно, действовать решительно.
Стена, на которую и до этого падал луч фонаря из-за поворота, стала вдруг освещаться еще ярче. На ней отчетливо выделялись четыре точки.
Рука Лесничего скользнула за спину и отстегнула клапан малой саперной лопатки. Это испытанное оружие спецназа обычно затачивается до такого состояния, чтобы лопаткой можно было бриться.
То, что в стену светили четыре фонаря, еще не говорило о том, что противников именно столько. Их могло быть и больше. Просто другие направляли лучи себе под ноги или же вообще не включали свои фонари.
Сергей Ильич выбрал позицию не за вагонеткой, которая стояла на рельсах, а в стороне, в двух шагах от Величко. На вагонетку обязательно направятся лучи нескольких фонарей. Тогда есть риск оказаться освещенным. Это, конечно, сразу даст противнику возможность открыть огонь на поражение и под его прикрытием скрыться за поворотом.
Что будет дальше, никому не известно. Потому что автоматная стрельба вполне в состоянии вызвать обвал в горизонте. Не факт еще, что он накроет врага. Может и на спецназовцев обрушиться или между группами, перекрыв дорогу. Поэтому лучше переждать приближение противника в стороне, дать ему отойти от поворота, чтобы исключить возможность побега.