Лаасонен оторвал взгляд от бумаг и сглотнул. День, может, и начался плохо, но сейчас явно стал лучше.
– Конечно, – сказал Лаасонен. – Какой цвет вас интересует?
– А есть белый? И сколько таких красоток туда поместится? – Похлопав себя по подтянутым ягодицам, Кати поняла, что зашла слишком далеко, потому что у мужчины явно закружилась голова.
– В таком девятиметровом может находиться девять человек. – Лаасонен положил на стол проспект и перелистывал его с видом хозяина. – Эта игрушка сделана в Америке и предназначена главным образом для девушек.
– А водителем вы будете? – пропела Кати.
– Можно договориться.
– Это было бы прекрасно, – сказала Кати. – А сколько стоят сутки проката?
– На выходные – пятьсот, без водителя, – ответил Лаасонен, откровенно разглядывая Кати.
– Довольно дорого, – вздохнула та. – Может, договоримся?
Лаасонен быстро взвесил положение вещей. Он глянул на часы на стене – секретарши не будет еще двадцать минут. Этого времени предостаточно. Инструмент был наготове.
– Давайте пройдем в офис, побеседуем.
Лаасонен пропустил Кати вперед и закрыл дверь.
– Каким бюджетом вы располагаете? – спросил Лаасонен, продолжая разговор.
– Мой бюджет очень и очень скромен, – ответила Кати и провела указательным пальцем по подбородку мужчины. Она заметила, как спереди его брюки натянулись, и даже расстроилась, что все было так легко. Небольшое сопротивление всегда приятно. С другой стороны, можно состряпать дельце за пару секунд.
– Вы забронируете?
Дыхание Лаасонена стало тяжелым. Он никогда не придавал значения предварительным ласкам и предпочитал переходить прямо к делу. Мужчина толкнул Кати к столу и раздвинул ее ноги. Кати по-прежнему заигрывающе улыбалась, и Лаасонену захотелось стереть эту улыбку с лица. Женщине нужно быстро показать, кто хозяин, а кто – пойманная мышь.
– На какое имя? – прохрипел Лаасонен.
Кати ближе придвинулась к нему и прошептала прямо в ухо:
– Ханна Харью.
Мужчину словно током ударило, он хотел отодвинуться, но Кати была быстрее. Она зажала Лаасонена между ног и ударила его по голове прессом для бумаг. Потом разжала ноги, и Лаасонен повалился на пол.
– Что случилось? Потерял интерес? – спросила Кати и пнула его в живот.
– Я… я ничего не сделал…
– Дерьмо! – крикнула Кати и наклонилась к нему. Она схватила его одной рукой за подбородок, а другой за затылок и одним движением свернула ему шею.
Кати вышла в магазин, и в тот же миг туда заскочила секретарша, видимо, боявшаяся босса.
– Забронируйте лимузин на имя Ханны Харью, – попросила Кати. – Остаток дня вы свободны. Не стоит благодарности.
Когда Кати постучала вечером в кабинет Харью, она снова была в привычной черной одежде. Полицейский поднял очки на лоб. Ему уже доставили фотографии с места преступления и снимки тела Лаасонена.
– Преступник назвал секретарю жертвы имя – Ханна Харью.
– На самом деле я только просила, чтобы сделали бронь на имя Ханны Харью, – поправила Кати.
– Хейкки сказал мне, что ты наверняка явишься. – Харью поднялся и бесстрашно подошел вплотную к Кати. Он посмотрел на нее с любопытством. – Хейкки также сказал, что ты – нимфа. Парень был очень серьезен, поэтому мне пришлось заглянуть в «Гугл». Ты не совсем похожа на волшебное природное существо женского пола – такое представление у меня сложилось.
– Правда иногда причудливее сказки, – сказала Кати. – Я – нимфа.
– Не в обиду, но я совсем не верю в чудеса духовного мира.
– У тебя есть «ловец снов», – Кати указала на индейский талисман.
– Просто сувенир…
Харью не успел начать, как Кати приложила указательный палец к сонной артерии полицейского. Электрический импульс пронзил его. Глаза Харью расширились, и у него перехватило дыхание. Кати с легкостью толкнула его обратно в кресло.
– Может, теперь поверишь?
– Это ты прикончила убийцу моей дочери?
– Хорошая техника допроса, – засмеялась Кати. – Отвечать вопросом на вопрос.
Кати дождалась, пока дыхание Харью восстановится. Взгляд Харью говорил за него: полицейский больше не сомневался в словах Кати.
– Тебе что-то нужно от меня, – догадался Харью.
– Мир не расстроится из-за какого-то Лаасонена, – сказала Кати. – У меня есть кое-кто, кого я должна защищать. Поэтому мне нужно избавиться от одного сатира.
Харью думал, что на сегодня с мифологическими существами покончено, но не тут-то было. Ему больше ничего не оставалось, как выслушать объяснения Кати.
Самуэль не шел у Диди из головы. Она пыталась сосредоточиться на экзамене, отвлечься на еду, перебирать и раскладывать одежду – делать что угодно, лишь бы забыть друга. Она даже думала заняться вязанием, но лицо Самуэля стояло у нее перед глазами. И не только лицо. Когда он однажды утром помогал Наде на кухне и потянулся, чтобы достать миску с верхней полки, под расстегнутой рубашкой мышцы груди напряглись, и его ягодицы… Диди сама не поняла, как набрала номер друга. Теперь нужно было придумать какую-нибудь причину, чтобы завязать разговор, не выдав своих истинных мыслей.
– Я хотела спросить про украшение, которое видела у тебя, – начала Диди.
– Мы что, опять общаемся? – неожиданно спросил Самуэль, но Диди услышала тепло в его голосе.
– У мамы было точно такое же… Самуэль?
Самуэль молчал, и Диди поняла, что упоминание о подвеске заставило его задуматься.
– Мне было, наверное, четырнадцать. Мы находились где-то за границей, – вспоминал Самуэль. – Папа оказался в больнице, и мы, как никогда раньше, много времени проводили вместе. Обычно папа был в разъездах. В больнице он лежал, обвитый трубками…
– Если тебе тяжело, можешь не рассказывать об этом, – успокоила его Диди.
– Нет, наоборот, иногда полезно вспомнить, – признался Самуэль. – В свой последний вечер папа надел мне на шею это украшение.
– Почему у моей мамы было такое же?
– Без понятия, – сказал Самуэль. – Но с тех пор я с ним не расстаюсь.
Диди обдумывала услышанное, однако истинная причина звонка жгла ей сердце.
– А что на тебе надето?
– То, что обычно, – медленно вымолвил Самуэль. – А почему ты спрашиваешь?
– Я тебе уже говорила, что после случившегося впадаю в ступор, но, может, по телефону я бы осмелилась…
«Правда или кажется? Неужели Самуэль напрягся? Хватит ли храбрости продолжать?» – проносились мысли в голове девушки.