– Откуда он может меня знать?
– Понятия не имею. – Сакамото посмотрел на монаха, как бы переадресовывая ему вопрос русского.
– Наставник Нитирэн не называл вас по имени, – тихо зашептал монах. – Но он сказал, что с капитаном «Дасоку» в его келью должен явиться русский, который вошел в ворота монастыря вместе с остальными гостями. Как я понимаю, другого русского среди вас нет.
– Верно понимаете, – кивнул Бутов. – Но как Нитирэн мог узнать о том, что я здесь? Он что, ясновидящий?
– Наставник Нитирэн обладает многими способностями, недоступными простому смертному, но для того, чтобы узнать о вас, ему не нужно было прибегать к ясновидению. – Монах едва заметно улыбнулся. – Он видел вас на контакт-скрине, когда вы переступали порог монастыря.
– А, ну это все объясняет, – удовлетворенно кивнул Бутов.
– Ошибаешься, – возразил Сакамото.
Бутов не успел спросить нито кайса, в чем именно заключается его ошибка.
– Прошу, следуйте за мной, – сказал монах и, приподняв закрывавшую дверь портьеру, вышел из комнаты для чаепитий.
Следуя за монахом, Сакамото и Бутов прошли по длинному коридору, пересекли просторный, тускло освещенный дзэндо с полом, застланным плетеными циновками, и, воспользовавшись гравитационным лифтом с открытой кабиной, поднялись на четыре яруса вверх.
– Прошу за мной, – снова сказал монах, сворачивая в узкий боковой проход.
Пройдя всего десять шагов, они оказались в тупике с низкой дверкой. Монах приоткрыл дверь и, низко согнувшись в поясе, скользнул в помещение.
– Наставник Нитирэн… – послышался из-за двери голос монаха.
– Я все знаю, – перебил его тихий, чуть хрипловатый, старческий голос. – Впусти их, Исо.
Пропустив гостей в келью, монах тут же вышел и аккуратно прикрыл за собой дверь.
Вопреки ожиданиям Бутова, келья оказалась не крошечной, тускло освещенной комнатушкой с низкими, сводчатыми потолками, а обычной одноместной каютой. На откидном пристенном столике стояла подставка с пятью зажженными палочками с благовониями, источающими странный, чуть сладковатый, ни на что не похожий аромат, не дурманящий голову, а как будто, наоборот, прочищающий мозги и делающий сознание ясным и прозрачным, как кварцевое стекло. Рядом с ней – две простенькие колонки музыкального чип-плеера. На узкой койке укрытый стеганым одеялом лежал не старик даже, а всего лишь пожилой человек. Седые волосы были собраны на затылке в пучок. Жидкие усы свисали по краям рта с тонкими, сухими губами. Темные глаза внимательно смотрели на вошедших из-под полуприкрытых век. Человек казался не изможденным болезнью, а просто очень уставшим.
Наставник Нитирэн достал из-под одеяла левую руку, пошевелил пальцами и положил ее поверх одеяла.
Сакамото утратил душевное равновесие, увидев наконец легендарного наставника Дзен. Он даже забыл, войдя, поклониться. И только спустя минуту нито кайса вдруг вспомнил о правилах вежливости.
– Наставник Нитирэн! – приложив ладони к бедрам, низко поклонился капитан «Дасоку». – Для меня огромная честь видеть вас! Прошу извинить меня за то, что я нарушил ваш покой! Я бы никогда не посмел надоедать вам, сэнсэй, если бы не чрезвычайные обстоятельства!
Наставник Нитирэн кивнул Сакамото и перевел взгляд на Бутова. Русский поклонился пожилому человеку уважительно, но без самоуничижения. Губы Нитирэна тронула тень улыбки. Наставник кивнул Бутову.
– И что же произошло в мире? – тихо произнес Нитирэн. – Что заставило вас совершить неблизкий путь в нашу скромную обитель?
– Мне повелел посетить вас Император, – ответил Сакамото.
– Император? – Нитирэн удивленно приподнял бровь. Бутову показалось, что наставник играет, изображая удивление. Сакамото же не мог ничего видеть, поскольку так и стоял, наклонив голову и вперив взор в пол. – Когда-то я встречался с Императором. Но мы ни разу не разговаривали с той поры, как я занял место настоятеля Кубоканэ. – Нитирэн поднял руку и медленно провел пальцами по усам. – Как здоровье Императора?
– Я не могу ответить на этот вопрос, сэнсэй, – покачал головой Сакамото. – Император пленен сайтенами.
– Ах, вот как! – По тому, как произнес эти слова Нитирэн, невозможно было понять, явилось ли известие сие для него новостью, удивился ли он и опечалился ли хотя бы самую малость, узнав о постигшей Императора злой участи.
– Сайтены нанесли удар по Империи Пяти Солнц, – сказал, не глядя на наставника, Сакамото. – Императорский флот уничтожен.
– Полностью? – спросил Нитирэн.
– Остался только линкор, на котором мы прилетели.
– «Дасоку»?
– «Дасоку».
– Как это случилось? Вы не участвовали в битве?
– «Дасоку» участвовал в битве при Куане в составе восьмой эскадры императорского флота. Корабль получил серьезные повреждения, но нам удалось уйти.
– Конечно. – Нитирэн как будто и не ожидал услышать ничего иного. – Где вы восстанавливали корабль?
– На Старой Одессе.
– Там хорошие ремонтники, – одобрительно наклонил голову Нитирэн. И вдруг спросил: – Империя пала?
Сакамото молчал, не зная, что ответить.
Наставник посмотрел на Бутова.
– У нас еще есть «Дасоку», а значит, мы можем и будем сражаться, – ответил на вопрос Нитирэна русский.
– Достойный ответ, – одобрительно наклонил голову наставник Кубоканэ. – Но ввязаться в драку еще не значит победить.
– Если не рассчитываешь на победу, так нечего и в драку лезть, – усмехнулся Бутов.
Нитирэн протянул руку, взял со столика две палочки с благовониями, зажег их и воткнул в подставку.
– Так что вы хотите от меня?
– Не знаю, – Бутов решил, что вопрос адресован ему. – Это Сакамото-сан решил с вами повидаться.
– Отправиться к вам, сэнсэй, мне повелел Император, – не поднимая головы, произнес Сакамото. – Полагаю, у него имелись на то причины.
– Ну без причины даже лист с дерева по осени не слетит, – усмехнулся Нитирэн. – Но, прежде чем отправляться в путь, тебе бы следовало понять, что имел в виду Император.
– Я много думал об этом… – начал Сакамото.
– Мы считаем, что «Дасоку» – особенный корабль, – уверенно перебил его Бутов. – Не такой, как все.
– Да? – с интересом посмотрел на русского Нитирэн. – И что же в нем особенного?
– Загадка! – театрально всплеснул руками Бутов. – Но есть в нем что-то такое, от чего то восторг нахлынет, то озноб по спине пробегает!
Не поднимая головы, Сакамото искоса глянул на Бутова – ему русский о своих ощущениях не рассказывал. Или это он только сейчас придумал? Голову Нитирэну заморочить хочет? Если так, то зря старается.