– Вот, держи.
Харли моргнула, когда Энни осторожно положила ей на руки розовый сверток.
Не-Абигейл.
Которая все-таки превратилась в Абигейл. Восемь фунтов чистой, прекрасной, тиранической радости. Истинная Уайлдер. В свои две недели она сумела заставить прыгать вокруг своего маленького розового пальчика всех, кто попал в ее орбиту.
Харли страшно испугалась:
– Энни, я…
Но той уже и след простыл, отплясывала вместе с Ником.
О боже!
Харли в ужасе смотрела на малышку. Та зевнула и тоже посмотрела на нее, пуская пузыри идеальной формы ротиком сердечком, прежде чем прерывисто, довольно вздохнуть.
Или это газики?
Сердце Харли, замиравшее от ужаса всего несколько минут назад, как-то странно смягчилось. Она повернулась и, потрясенная своим открытием, взглянула на Ти Джея. Она тоже хотела… малыша. Нет, она никогда не скажет вслух этого, но… Он и так все понял и прошептал:
– Ты хочешь ребенка.
– Боже, кажется, хочу.
Ти Джей рассмеялся и обнял Харли: ее мысли он читал так же легко, как всегда читал тело, – потом прошептал, касаясь губами ее уха:
– Хорошо, но сначала главное.
– А именно? – выдохнула Харли.
– Свадьба.
Она ахнула от неожиданности:
– Ты это серьезно?
– Серьезнее некуда.
Он обнял ее за плечи и привлек к себе, а пальцем свободной руки осторожно погладил мягкую щечку Абигейл.
– И потом мы должны будем хорошенько постараться.
Харли рассмеялась. Сердце ее так наполнилось счастьем, что даже немного болело.
– Но мы ведь уже несколько месяцев делаем это каждую ночь!
– Ничего, этого не бывает много.
Она повернулась к дому, вспомнив о кладовке, и Ти Джей ухмыльнулся:
– Мне нравится ход ваших мыслей, будущая миссис Уайлдер.
Она улыбнулась в ответ и взвизгнула от неожиданности, когда Энни взяла у нее Абигейл и в радостном удивлении воскликнула:
– Вы только что обручились?!
Вскоре вся семья собралась, чтобы узнать больше, и потребовался ящик шампанского, прежде чем Ти Джею удалось дотащить Харли до кладовой, чтобы приступить наконец к делу.