Времени на прелюдии и ласки уже не осталось.
Он пробрался под ее юбки и обнаружил, что она ждет его с тем же нетерпением, с каким он стремится к ней. Подхватив под ягодицы, он приподнял ее над полом и прислонил к стене. Иззи обняла руками его шею, а ногами – талию.
И он вошел в нее.
– Я люблю тебя.
Произносить эти слова, в которых ему отказали так надолго и давно, что они утратили для него всякий смысл, было на удивление приятно.
– Я люблю тебя, Иззи. – Он проникал решительно и глубоко, с каждым ударом бедер продвигаясь еще дальше. – Я люблю тебя. Тебя. Прекрасную… соблазнительную… умную… прелестную… тебя.
Он погрузился в нее до самого основания и замер, прижав к стене. Оба тяжело дышали. Ее бедра подрагивали. Стать еще ближе было просто невозможно. Он обнимал ее так, как только мог, проник глубоко, как никогда.
Но достаточно ли этого? Сумел ли он коснуться ее души?
Он должен был это узнать.
Закрыв глаза, он прижался лбом к ее шее, сладко пахнущей пудрой. Давно знакомый голос предательски подстерег его и загрохотал в ушах: «Ты этого недостоин. Ты недостоин ее».
И все-таки он отважился.
Он выговорил слова, которые дались ему труднее, чем любые другие.
– Люби меня.
– Люби меня.
Он произнес их хриплым, еле слышным шепотом. Но Иззи поняла, каких трудов это стоило ему.
– Да. – Она прижалась к нему, словно боясь, что ее унесет волной нежности, поцеловав в лоб и в щеку. – О, Рэнсом, я люблю тебя. Люблю.
С прерывистым вздохом он вышел из нее почти полностью и снова вонзился по самое основание.
– Еще.
– Я люблю тебя. Я люблю тебя.
Она могла бы повторить эти слова сто раз. И удерживать его в себе столько, сколько он пожелает. Но времени у них не было. Он задвигался резко и быстро, доводя их обоих до ошеломляющей и безмолвной кульминации. Иззи вцепилась зубами в свою руку, чтобы не закричать во весь голос.
Наконец он вышел из нее и опустил ее на пол. Но продолжал обнимать ее. Пока не выровнялось дыхание.
– Мне было так это нужно, – признался он. – Ты даже не представляешь насколько.
– Не только тебе – нам обоим, – улыбнулась она.
Он оправил ее юбки, попытался пригладить замявшиеся складки, застегнул пуговицы на брюках.
– Иззи, вот что я могу сказать с уверенностью, как человек, который знает, что говорит… – Он одернул жилет, потом рукава по очереди. – Ты невероятно притягательная и чувственная женщина. Возможно, поклонники боялись подступиться к тебе из-за «Сказок». Или твой отец держал их на расстоянии, опасаясь потерять тебя. Не знаю, почему раньше никто не добивался твоего внимания. Но могу сказать, почему и впредь у тебя не будет поклонников.
– Почему же?
Он пожал плечами, словно желая спросить: «А разве не ясно?»
– Потому что я этого не допущу.
– А-а… – Иззи расслабленно прислонилась к стене.
Он раскинул руки, чтобы показаться ей.
– Как я выгляжу? Приемлемо?
– Умопомрачительно. – Все еще борясь с головокружением, она попыталась поправить прическу. Точнее, то, что от нее осталось. – Мои волосы! Ты иди вперед, а я сбегаю наверх и…
– Оставь. – Он взял ее за руку и потянул за собой. – О внешности не беспокойся. Просто будь рядом со мной, не отходи ни на минуту. Пусть у поверенных не возникнет ни тени сомнения в том, чем мы с тобой занимаемся. – Он помедлил. – Но если тебя тревожит то, что подумают твои друзья, тогда, конечно…
– Нет, не тревожит. – Она взяла его под руку. – Об этом я вообще не думаю.
С этими словами Рэнсом повел ее навстречу «инквизиторам».
Когда он вошел в большой зал, все присутствующие встали. Рэнсом увидел группу из четырех серых фигур, словно погруженных в негустой серый туман. Прекрасно. Отличить гостей друг от друга он не мог. И понятия не имел, кто остальные двое, кроме Блейлока и Риггета.
Этим четырем зловещим теням предстояло вершить суд над его жизнью.
Но его держала под руку Иззи. И негромкое поскрипывание доспехов рыцарей, как ни странно, ободряло Рэнсома.
Вдобавок у него есть новый юрист. Притом отличный. Заслуживающий всякого доверия.
Он среди друзей.
Один из гостей приблизился к нему. Рэнсом почувствовал, что подошедший внимательным, оценивающим взглядом впивается в его шрамы.
– Ваша светлость, приятно видеть вас в столь добром здравии.
Приятно? Рэнсом фыркнул. Его собеседник испытывал сейчас какие угодно чувства, кроме приятных. Омерзительный, алчный мошенник.
Иззи прижала пальцы к его запястью, подсказывая, кто перед ним.
– Блейлок, – заговорил Рэнсом, – это мисс Изольда Гуднайт. Новая владелица замка Гостли. Линфорд завещал этот замок ей.
– Добрый день. – Иззи вежливо присела.
– Мы привезли с собой мистера Хейверса, – продолжал Блейлок, – из ведомства лорда-канцлера.
Хейверс выступил вперед.
– Очень приятно, мисс Гуднайт. Лорд-канцлер передает свои наилучшие пожелания. Его сын – большой поклонник сказок вашего отца.
Блейлок завершил представлять спутников:
– Моего коллегу, мистера Риггета, вы наверняка помните. А вот этот джентльмен – доктор Миллс из Холифилдского санатория для умалишенных.
Рэнсом поприветствовал туманные фигуры коротким кивком.
– Если ваши представления закончены, теперь моя очередь. Это мистер Уэнделл Баттерфилд, эсквайр. Мой новый адвокат и советник. И прежде, чем мы продолжим, хочу кое-что прояснить сразу же. Я отвечу на любые вопросы. О том, как я оказался здесь семь месяцев назад и почему. Чем занимался с тех пор. О моих ранах, моей слепоте… – он выдержал паузу, ожидая, когда смысл его слов дойдет до слушателей, – и о моем психическом состоянии. Я соглашусь пройти обследование. Но сначала… – он щелкнул пальцами, и Уэнделл вложил ему в руку бумаги, – вы подпишете вот это.
– Что это?
– Документ о создании безотзывного доверительного фонда на имя мисс Гуднайт с капиталом в размере двадцати тысяч фунтов.
Поверенный растерялся.
– Двадцать тысяч?.. Что?..
– Ввиду вашей небрежности в работе мисс Гуднайт унаследовала этот замок от своего крестного и пришла к выводу, что ее новая собственность находится в плачевном состоянии и требует ремонта. Самое меньшее, что мы можем сделать, – обеспечить ее необходимыми для этого средствами.
– Ваша светлость, мы не можем признать…