Так что пусть всё идёт, как идёт, с Божией и нашей помощью. Это ведь своего рода телеология [156] , всё, что случилось или произошло. Существовавшее для каждого из членов «Братства» предназначение сначала свело их вместе, а потом (или одновременно) запустило тот самый процесс, что и продолжается до нынешнего момента. Отказаться, сойти с этого пути невозможно по определению. Как раз потому, что никто не знает – способен ли твой отказ хоть что-нибудь изменить или окажется всего лишь ещё одним шагом в предписанном направлении, но уже с противоположным знаком.
Похоже, думал Воронцов, пора всю мощь «Братства» к делу подключать. Новиков с Шульгиным, как и в самый первый раз, процесс инициировали, а теперь им одним не справиться. Что бы они сами по этому поводу ни думали. Начинается, как бы это поделикатнее сказать, – «головокружение от успехов», как некогда товарищ Сталин свою статью об итогах первого года коллективизации озаглавил.
Только, чтобы обид никаких не было, нужно кое-какие моменты предварительно согласовать. А то решали всё больше моменты, «непосредственно вытекающие», а теперь вот на оперативный простор выходим, тут другая степень взаимодействия сил и средств нужна.
В Замок Воронцов переместился, никого не беспокоя, с помощью «синхронизатора», что Антон вручил ему ещё в Сухуме, в преддверии всего за той «случайной встречей» последовавшего [157] . Сарториус как раз говорил по телефону, раздавая инструкции боссам подконтрольных структур, иногда не имевшим никакого формального отношения к той теме, что им поручалась.
– Докладаю, господа-товарищи, товар успешно доставлен во франко-порт, – вспомнил давнюю манеру общения с этими именно «товарищами» Воронцов. – Вот, наконец, и сбылось гениальное предвидение Владимира Ильича. Пролетариат наконец может понастроить себе нужников из пресловутого металла. Не банальных унитазов, как некоторые сейчас, а именно классических нужников, о которых у Даля написано: «Нужник – отхожее место, куда отходят за нуждой, сортир». Целиком, и стены, и крыша, и пол с очком…
– Ну да, только в профильные листы прокатать надо, – согласился Сашка.
– А жарковато летом не будет? – засомневался Андрей.
Минут пять ещё поизощрялись на «заданную тему», выпили по рюмочке. Сварганили дельце на много миллиардов, отчего бы этот случай не отметить? Тут бы и шампанского не грех спросить, закурили.
– Я, собственно, не совсем по этому вопросу к вам заскочил, – заметил Дмитрий. – Хотел предложение сделать…
– Кому? – заозирался Шульгин. – На данный момент незамужних барышень поблизости не наблюдается…
– Придётся тебе, за неимением. Как там у ваших глубокопочитаемых? «Предлагаю считать сумерки сгустившимися»? [158] А я предлагаю первый этап затеянной нами операции считать выполненным и ближайшую задачу – достигнутой…
– Ну-ка, поясни, – заинтересовался Шульгин.
– Извольте-с. Президента Юэсэй в известное положение поставили. Деваться ему теперь некуда. Этого господина тоже к общему знаменателю привели, – указал он на Сарториуса. – Механизм переформатирования не только наших со Штатами отношений, но и самого «объекта акции» запущен. Я правильно понимаю?
– Ну, в общих чертах, – осторожно сказал Новиков. Воронцов был такой человек, в общении с которым расслабляться не стоило. Как и в невинных на первый взгляд беседах с Сократом, что наглядно изобразил Платон в своих «Диалогах».
Дмитрий удовлетворённо кивнул.
– А вот тот самый «общий резерв», что необходим для решительного развития наметившегося успеха, мы предусмотрели?
– То есть? – снова спросил Новиков, по глазам Сашки поняв, что тот уже начинает соображать, к чему ведёт речь адмирал.
– Да вы же уже всё поняли, – с видом преподавателя, которому больше не нужно разжёвывать студентам прописную истину, сказал Воронцов. – За дальнейшим развитием событий нам просто не уследить. Физически. Как всем известному Штирлицу, завербовавшему, кроме Бормана, ещё Кейтеля с Кальтенбруннером. Получал бы он информацию о делах в рейхсканцелярии, ОКВ, РСХА. Отслеживал что-то там на уровне гауляйтеров и штабов армий. А что ниже? Приказ не дошёл до исполнителя, неправильно понят, просто проигнорирован, ибо «на местах виднее»… А тут ведь нужен постоянный мониторинг – что сделано, какой результат, соответствует ли замыслу или срочно надо что-то менять. Объёма внимания и времени не хватит…
– Ах, вот ты о чём, – согласно кивнул Новиков. – Пожалуй. Тут нам и Сарториус с Арчибальдом плохая подмога.
– Что и требовалось доказать.
– И с каким предложением ты пришёл?
– Как будто можно придумать что-то новое. На «внутреннем фронте» немедленно замкнуть все существующие спецслужбы друг на друга. Пусть начинают взаимную «охоту на ведьм». Пресса соответственно переключается на беспрерывное освещение постоянно раскрываемых заговоров, тайных сетей исламистов, буддистов, сионистов, сторонников возрождения империи ирокезов, возвращения Техаса Мексике и так далее. Лютенс поднимает архивы эпохи маккартизма [159] и повторяет всё, что тогда было – в десятикратном масштабе. Как у нас в тридцать седьмом. Чем бессмысленнее и страшнее, тем лучше. Но – никаких упоминаний о России, коммунизме и тому подобном. Только коррупция, борьба за передел сфер влияния внутри страны, превращение Америки в тоталитарное государство, исламский терроризм… Масоны, сионские мудрецы, «Чёрные пантеры» [160] , «мировая закулиса», да кто угодно подняли головы, чтобы совместными усилиями сокрушить «американскую мечту»…