– Скажите, этому человеку ничего не грозит? – спросил мужчина.
– Да бог с вами! Просто он может располагать нужными нам сведениями. Так кто это был?
– Видите ли, я из Министерства экономики. У нас есть консультант, светлейшего ума человек. Был профессором экономического факультета МГУ, но серьезно заболел, поэтому в шестьдесят лет сразу ушел на пенсию. Он вдовец, живет с семьей единственного сына, вот я и решил, что ему этот билет может пригодиться. Позвонил ему, предложил, а он рассмеялся и сказал, что у него уже есть – видимо, кто-то из его бывших студентов или аспирантов решил его порадовать, вот и прислал.
– Именно на обзорную экскурсию? – уточнил Гуров и, когда мужчина кивнул, затаив дыхание, попросил: – Имя!
– Александр Павлович Беляев, его адрес, к сожалению, у меня на работе, но телефон могу сказать. У них, правда, дача есть, может быть, они сейчас там…
Достав обычную записную книжку, мужчина нашел там номер нужного телефона, продиктовал его, а Гуров записал. Когда мужчина ушел и Лев остался вдвоем со Степаном, тот, с восхищением глядя на него, серьезно заявил:
– Лев Иванович! Вы гений!
– Я знаю! – тоже совершенно серьезно ответил Гуров и тут же перешел к делу: – Степа! Мне нужно на этого человека все, от момента зачатия по сию минуту! И срочно! Я сейчас с ним созвонюсь и, где бы он ни был, поеду к нему!
– Звоните, Лев Иванович, я подожду – вдруг он в Москве, тогда мы, как я получу данные, сможем встретиться.
К счастью, Беляев оказался в городе. Он несказанно удивился, узнав, что у полковника полиции может быть к нему какое-то дело, но пригласил приехать и сказал адрес. Его дом, выстроенный когда-то специально для профессуры МГУ, находился в тихом центре Москвы, и до него было недалеко.
Беляев Гурова уже ждал, и его глаза светились детским любопытством – он явно никогда не имел дела с милицией-полицией и знал о ее работе исключительно из детективов – счастливый человек! Вид у Александра Павловича был действительно очень болезненным, и Лев решил разговаривать с ним предельно осторожно.
– Александр Павлович, как мне сказали, кто-то прислал вам домой пригласительный билет на обзорную экскурсию в «Тридевятое царство». Вы говорили, что это может быть кто-то из ваших бывших студентов или аспирантов?
– Да! Люся, это жена сына, выбрасывала из почтового ящика рекламный мусор, а там вдруг это письмо, – подтвердил Беляев.
– Но вы не поехали…
– Бог уберег! Внуки, конечно, загорелись, размечтались! Пуговка, это моя внучка, с вечера платье себе выбрала, гольфики, туфельки, бантики, чтобы быть самой красивой на свете – она ведь в настоящую сказку ехала! Шурка, он ее на два года старше, тоже настроился – очень хотелось живых витязей посмотреть. А утром Пуговка рассопливилась, затемпературила… Ну, куда ее везти? А чтобы поехать только с Шуркой, и речи быть не могло – обида у малявки будет на всю жизнь! Он там был, а она – нет! Вот и решили, что никто не поедет, а как Павлик, это мой сын, достанет билеты, так все вместе и поедут. Реву, конечно, было много, но постепенно Пуговка успокоилась. А когда мы услышали про то, что там случилось, мне с сердцем плохо стало, а Люся чуть в обморок не упала. Ведь, если бы не простуда внучки, они бы там могли оказаться и погибнуть. Ну а я бы тут же умер – зачем после такого жить?
– А у вас случайно не сохранился этот билет? – как бы невзначай поинтересовался Гуров.
– Ой, не знаю, – покачал головой Беляев. – Люся, кажется, отдала его Пуговке поиграть, чтобы та успокоилась, а зачем он вам?
– Понимаете, там с этими билетами некоторая неразбериха вышла, вот мне и надо кое-что проверить, – обтекаемо пояснил Лев.
– Молодой человек! – Беляев посмотрел на Гурова поверх очков. – Хорошее знание экономики подразумевает способность логически мыслить! А я все-таки профессор экономики!
– Александр Павлович, есть такое понятие, как тайна следствия, поэтому я вам ничего рассказать не могу, – мягко ответил Гуров. – Просто поверьте, что он мне очень нужен.
Беляев пожал плечами и позвал невестку, которую попросил найти этот билет.
– Ой, папа, если он еще и жив, то она его разрисовала так, что живого места нет – вы же ее знаете, – вздохнула молодая женщина.
– В каком бы он ни был виде, найдите его, пожалуйста, – попросил Лев. – То, что мне нужно, я на нем разберу. И, если сохранился конверт, то мне бы очень хотелось его тоже получить.
Людмила ушла, но буквально через несколько минут вернулась, держа в руке конверт и нечто непонятное, но очень разноцветное.
– Как я и говорила, Пуговка любит рисовать, так что не обессудьте, – сказала она, протягивая Гурову билет. – А вот в конверт я, оказывается, положила квитанции, так что он чисто случайно уцелел.
– О! У нее задатки большого художника! – выразительно произнес Лев, потому что на билете действительно не было живого места.
– Это еще что! Видели бы вы обои в детской! – в тон ему ответила женщина.
Попрощавшись, Гуров ушел и уже с улицы позвонил Савельеву:
– Степан, у меня есть чистый конверт без адреса и штемпелей – письмо бросили прямо в ящик. И билет. Но разобрать, что на нем было когда-то напечатано, способны только специалисты. Тут и принцессы с коронами, и цветы, и солнышко…
– Я все понял! – рассмеялся тот. – Я вас специально не беспокоил, потому что ваш разговор был важнее, но я уже кое-что нарыл.
– Давай сначала убедимся, что билет тот самый, – остановил его Гуров. – Мне нужна стопроцентная уверенность, что именно близкие профессора должны были стать жертвами. Александр Павлович очень больной человек, и волновать его без крайней необходимости нельзя.
– Хорошо, я понял, – сдался Савельев. – Давайте встретимся, и, пока наши спецы будут изучать билет и конверт, я вам расскажу, что нашел.
Они встретились в летнем кафе, причем Степан был не один, а с каким-то парнем, который, забрав билет с конвертом, прыгнул в машину и уехал. Пользуясь случаем, они решили перекусить, но если Савельев мог позволить себе все, что угодно, то Лев заказал только большую чашку чая и ватрушку.
– Итак! – начал Степан. – Да будет вам известно, Александр Павлович Беляев восемнадцать лет платил алименты, причем начал еще с первого курса. Деньги шли в Воронеж, откуда он родом, на сберкнижку Лазаревой Аллы Константиновны, ребенка зовут Всеволод Александрович Лазарев. Его адрес имеется, а все подробности сейчас выясняются.
– Как ты сумел так быстро все узнать? – удивился Лев.
– Любая деятельность человека оставляет за собой материальный след. В то время в Союзе был только Сбербанк, операции которого с незапамятных времен занесли в компьютер. Осталось только запросить, и я получил распечатку. Ошибки быть не может. Полное совпадение по всем данным.
– Значит, у Беляева есть сын, о котором он не хочет вспоминать – видимо, ошибка молодости. Но в случае его смерти он является наследником наравне с Павлом. Если бы Павел с семьей погиб, Беляев этого не пережил бы, и тогда Всеволод – единственный наследник. Но неужели он так бедствует, чтобы пойти на столь бесчеловечное преступление?