– Мы не будем их побеждать. Я уже говорил – это, пожалуй, невозможно. Сделаем другое.
– Ты перекинешься с ними в карты, выиграешь и прикажешь слетать за вином? – хмыкнул Гаррота. – Давай, рассказывай, брат!
– Нет времени. Просто забудьте о камнекрылах, вы их даже не увидите. Я все решу, когда попаду к складу.
– Ну, лады, обычно ты знаешь, что говоришь. Значит, пошли? – Гаррота, сунув кинжал в ножны, начал выпрямляться.
– Нет, стойте. Я пойду первым, один.
Шарик над головой Мозгососа дернулся, пыхнув густым зеленым светом, снова пригас, и маг прошипел, поднимая из травы свою клюку:
– Никто из вас так и не сказал, что надо сделать!
– А и вправду, Кей, – согласился Гаррота. – Много вы с прекрасной Тирой Викантиной мне наговорили, а до сих пор не хватает точной цели. Убить лича… и?
Я развел руками:
– И всех колдунов. То, что они вместе с личем делают, приведет к жутким последствиям. Мы видели это в фантоме Тиры. Значит, нужно им помешать, и лучший способ сделать это – убить всех.
– Пленник нужен, – впервые заговорил Джада. – Иначе не понять, в чем их план. И еще – меч.
– Да, меч, – согласилась Тира. – Костяной меч нужно вернуть в Дом Реликвий. Это обязательно.
Я покачал головой:
– Пленник-некромаг может быть опасен, даже связанный. Поэтому, Гар, главное – расправиться с ними как можно быстрее, пока они не успели ничего натворить. Так и скажи своим. Если удастся кого-то оглушить, спеленать, заткнуть кляпом пасть – ладно, наши друзья из гильдии оттащат его в свой замок. А нет – то и Некратор с ними, пусть сдохнут все.
– Да будет так! – кивнул Гаррота и глянул на своего мага. – Мозг, ты готов?
Тот молча погладил карман на груди.
– Хорошо, – заключил я. – Значит, сейчас я иду к складу, чтобы вскрыть дверь с паутиной и разобраться с горгульями. Наблюдайте, дам сигнал, тогда подходите.
– Зак с тобой, – заявила Тира не допускающим возражения тоном.
Я покосился на нее, но ничего не сказал. Гаррота, отойдя к своим людям, тихо заговорил с ними, а я раздвинул кусты и быстро пошел к приземистому длинному зданию, стоящему на краю небольшого поля. В той стороне не горело ни одного огня, ночь черным одеялом накрывала хозяйство братьев Харконгеров.
* * *
На середине поля я остановился, достал из сумки «Око Кабала». Когда сзади зашелестело, оглядываться не стал. Сквозь стекляшку стала видна накрывающая склад длинная светящаяся клеть. Она повторяла темные контуры здания, только те были угловатыми, а паутина силы имела покатые очертания. Нити белые… нет, так казалось раньше, днем, а теперь я стал замечать тусклые красноватые проблески. Магия огня пробивалась сквозь маскировку.
Рядом послышалось дыхание, и я сказал:
– Стой на месте и молчи.
– А я и молчу, – ответил Зак.
Нити медленно двигались, по сплетениям ползали пятна узлов. В верхней части лениво шевелящейся, изменчивой конструкции оставались четыре неподвижных жгута, куда сходились потоки маны. В тех местах сидели камнекрылы.
Я опустил «Око Кабала» и пошел дальше. Вот и дверь. Зак спросил едва слышно:
– Камнекрыл у нас прям над головой?
– Нет, правее, над воротами. И спящая горгулья нас вряд ли услышит, можно говорить громче. Стереги, чтоб никто не подобрался. Знаю, что сторожей нет, все равно охраняй, я какое-то время буду очень занят.
Открыв сумку, я достал из бокового кармана мягкий чехол, сшитый Рагдой из лоскута, срезанного с кафтана Мастера Крума. Из него вытащил отмычку. Обычно они железные, но эта из обожженной глины. Причем глина – с огорода ведьмы, особым образом обработанная, со сложной смесью добавок, да к тому же с одного конца в нее погружен маленький альбит.
Зак придвинулся ко мне, вглядываясь.
– Отвали. – Я прикрыл отмычку ладонью. – Делай свою работу.
– Да боязно мне, когда над башкой клятый камнекрыл торчит, – проворчал он. – Унутрь побыстрее хочется.
– Сейчас попадешь унутрь. Стереги пока.
Я мягко, почти нежно просунул отмычку в замочную скважину и сдавил пальцами альбит, светлый магический камень. На самом деле, оттенков у камней много, но остальные цвета, сочетания цветов, бесцветные прозрачные камни, все они относятся либо к темным, либо к светлым. Изначально их магическое свойство или очень слабое, или вообще не проявляется, для полноценного его раскрытия требуется алхимик, способный инициировать камень. Или очень умелая ведьма.
Альбит в отмычке засветился медовым светом, а сама она шевельнулась.
Сколько уже проделывал это – и все равно каждый раз хочется отдернуть руку. В первый момент кажется, что держишь маленькую змейку и сейчас она тебя ужалит. Хотя если уж думать о магической отмычке как о змее, то сейчас мои пальцы сжимали ее хвост.
Она зашевелилась сильнее, вползая в скважину. Я не отпускал, но позволил ей углубиться туда почти целиком. Хорошо, что на «хвосте» утолщение из-за альбита, иначе точно выскользнула бы. Я никогда этого не видел, но очень живо представлял себе, как она юрко извивается в недрах замка́, как суется во все отверстия и щели, проворачивает их, нажимает, сдвигает… А может, отмычка-змейка получает от этого удовольствие? Как мастер, радующийся выполнению сложной, но интересной работы. Впрочем, почему сложной? У нее большой опыт, количество вскрытых ею замков перевалило за сотню, в этом и состоит основная прелесть: моя магическая отмычка может учиться. Встроенная в нее тонкая структура способна запоминать комбинации, последовательность движений, приведших к успеху, включать в свои переплетения все новые и новые циклы, поэтому с каждым разом все проходит быстрее, если только нам не попадается какой-то особо хитрый замок.
Этот, в задней двери склада, к таковым не относился – слишком большую надежду возлагали хозяева на подвижную огненную паутину с горгульями.
В замке щелкнуло. Послышался тихий лязг, дверь едва ощутимо дрогнула.
Я вытащил отмычку, и она распрямилась, снова превратившись в твердую глиняную палочку. Альбит угас. Убрал ее в чехол, тот – в сумку. Медленно потянул дверь на себя.
– Погоди, ворюга, – шепнул Зак. – А насчет паутины этой вы все толковали, она ж тут прямо, перед нами, да? Разве она не сработает, когда ты дверь отворишь?
– Не сработает, – ответил я, медленно раскрывая ее. – Вот если ты или я туда сунемся, вот тогда – да. И чтобы отключить паутину, я должен дверь открыть.
– А-а, ясно. Так что, звать наших?
– Нет еще.
Я вставил в глазницу стекляшку, придавил ее бровью, чтоб не выпадала. За раскрытой дверью стояла темнота. В прямоугольнике мрака медленно двигались несколько толстых светящихся нитей, они уходили вверх и в стороны, и самая нижняя была на высоте щиколотки. С расстояния в шаг я отчетливо ощущал эманации силы. Нити были как раскаленные добела спицы, и если их не видеть, если шагнуть дальше – вспыхнут и сожгут, причем колдовской огонь может испепелить даже кости, это зависит от мощности установленного здесь Салдо Баром алхимического источника, питающего складскую паутину.