– Нет, – с сомнением покачал головой Анатолий Викторович.
Григоршин посмотрел на Геннадия Павловича так, словно ожидал от него объяснений.
– Что? – непонимающе развел руками Геннадий Павлович.
– Закажи пива, Юлик, – лениво произнес Петлин.
– Иди ты… – беззлобно огрызнулся Юлий Никандрович. – Сам заказывай, если хочешь.
– Мне не тяжело, – усмехнулся Алекс.
Он, точно фокусник, взмахнул рукой, и официант в красном жилете тотчас же подбежал к столу.
– Четыре пива, – сказал Алекс и окинул взглядом стол, на котором уже не осталось ничего съестного. – И какую-нибудь закуску попроще, – салатик или нарезку.
– Орешки? – спросил официант.
– Непременно, – согласился Алекс.
Официант сделал пометку в крошечном блокнотике, который он ловко прятал в ладони, и умчался выполнять заказ.
– Ну, что, Юлик, – грустно улыбнулся Анатолий Викторович. – Хочешь сказать, что тоже поверил в страшную сказку о ликантропах?
– Не в ликантропах дело, – недовольно поморщился Коптев. – Ты же сам прекрасно понимаешь, что ни один нормальный человек в это не поверит.
Геннадий Павлович озадаченно прикусил нижнюю губу. Сказать по чести, история о стае оборотней, или ликантропов – как их ни называй, суть-то одна и та же, – показалась ему заслуживающей доверия. Во всяком случае звучала она вполне правдоподобно. И даже то, что приглашенный на передачу консультант все время оспаривал выводы, которые делал ведущий, только придавало истории убедительности. И была же фотография! Нечеткая, но именно поэтому вполне достоверная. Ведь если кому-то, скажем, тому же ведущему, нужно было надуть Геннадия Павловича заодно с сотнями тысяч других телезрителей, то ничего не стоило сделать отменнейшую подделку с изображением безобразного монстра, от одного вида которого захватывало бы дыхание и скулы сводило от жути.
Подошедший официант поставил на стол четыре высоких стакана с пивом, пару тарелок с нарезками – рыбной и мясной – и две розетки с подсоленным арахисом.
– Теперь я понял, что имеет в виду Юлик. – Алекс щелкнул пальцами и указал на Коптева. – Ты хочешь сказать, что объяснить малообразованной публике подлинную опасность, которую таит в себе генетический мусор, – задача не из простых. Для обывателя в рисунке двухспиральной цепочки ДНК не больше смысла, чем в шумерской клинописи. И хотя он сотни раз слышал о том, что именно ДНК управляет всей жизнедеятельностью его организма, он считает это глупой придумкой ученых, которым больше заняться нечем, кроме как плести всякую чушь. Но если этому же типу сказать, что, не пройди он процедуру генетического картирования, и его сын или внук непременно превратится в оборотня, то это возымеет соответствующий эффект, и наш милейший обыватель тут же побежит делать, что сказано.
Юлий Никандрович развел руки в стороны – что, мол, еще можно к этому добавить?
– Гениальный ход, – криво усмехнулся Анатолий Викторович. – В результате кампании, развернутой в поддержку программы генетического картирования, я, между прочем, остался без пальца.
Григоршин поднял вверх руку с пятью пальцами и небольшим кусочком пластыря, приклеенным на запястье.
Алекс взял руку Анатолия Викторовича за запястье и, приложив некоторое усилие, опустил ее на стол.
– А нужен был тебе этот палец, Толик?
– Да не в пальце дело!..
Анатолий Викторович безнадежно махнул рукой и отвернулся в сторону, давая тем самым понять, что не намерен продолжать разговор.
За столом возникла напряженная пауза, которая, казалось, в любую секунду могла взорваться от простого слова, сказанного невпопад, или жеста, который мог оказаться неверно истолкован. Геннадий Павлович осторожно переводил взгляд с одного приятеля на другого. Он не понимал причину происходящего. Да, генетический мусор, да, программа генетического картирования, да, агрессивная пропагандистская кампания по внедрению в сознание масс идеи ее необходимости, – но какое все это имеет отношение к ним четверым? Отчего бы им не прекратить этот дурацкий, бессмысленный спор, не сдвинуть в стороны тарелки и стаканы да не разложить на столе фишки для игры?.. Кстати, а где фишки?
– А у кого фишки? – вслух повторил Геннадий Павлович.
Он вдруг понял, что это именно та фраза, которая может всех успокоить и помирить. Ведь, в самом деле, они собрались только для того, чтобы сыграть партию-другую в маджонг.
Алекс, а следом за ним и Юлий Никандрович удивленно посмотрели на него. Один только Анатолий Викторович продолжал упорно пялиться в стену.
– Ты хочешь играть? – в совершенно несвойственной для себя манере осторожно, словно ожидая подвоха, спросил Алекс.
– Ну да, – уверенно ответил Геннадий Павлович. – Мы ведь и в прошлую встречу ни разу не сыграли.
Юлий Никандрович и Алекс быстро переглянулись. А Анатолий Викторович, который по-прежнему смотрел в стену, как показалось Геннадию Павловичу, едва заметно улыбнулся. Алекс протянул руку, обхватил пальцами запотевший стакан пива и медленно, как будто опасаясь, что он может опрокинуться, подтянул к себе. Юлий Никандрович взялся за стакан куда более решительно. Первый он поставил перед Геннадием Павловичем, второй взял себе.
– Толик, – негромко окликнул Юлий Никандрович Анатолия Викторовича и, когда тот посмотрел на него, сделал приглашающий жест рукой, указывая на последний, оставшийся в центре стола стакан.
Секунду помедлив, Анатолий Викторович все же протянул руку и взял предложенный стакан.
– Ну, за что выпьем? – спросил Петлин.
– Может быть, за нас, – предложил Геннадий Павлович.
– Нет, – качнул головой Анатолий Викторович. – За нас мы пьем регулярно. Давайте на этот раз выпьем просто так.
– Ни за что? – уточнил Юлий Никандрович.
– Ну, почему же ни за что? – как бы с укоризной покачал головой Алекс. – У каждого из нас есть, за что выпить. Только давайте сегодня сделаем это молча.
– Точно, – согласился с ним Геннадий Павлович. – За то, о чем думает каждый из нас!
Он торжественно поднял стакан и не спеша отпил из него два больших глотка. Трое других смотрели на него, но никто из них даже не приложился к своему стакану. Поставив початый стакан, Геннадий Павлович удивленно посмотрел на приятелей.
– Есть еще один вопрос, который я хотел бы обсудить, – сказал Юлий Никандрович, так даже и не попробовав пива. – Как я понял, только один Генка успел сдать анализ на генетическое картирование. Ты поторопился, Ген, – глянул он на Геннадия Павловича, – но, я думаю, это дело поправимое.
– А в чем проблема? – недоумевающе поднял брови Геннадий Павлович. – Все равно ведь надо…
– Ты сначала дослушай до конца, – перебил его Алекс. И голос у него при этом был как никогда серьезный.