Геннадий Павлович чуть наклонил голову и эдак неопределенно скривил губы, – мол, поступайте, как считаете нужным. Есть за чужой счет он не хотел, а потому уже заранее настроил себя на то, что сегодня придется обойтись без мясного блюда.
– Подождем еще минут десять, – сказал Анатолий Викторович.
Алекс спорить не стал. Откинувшись на спинку стула, он достал из кармана ветровки – хорошая, кстати, ветровка, отметил Геннадий Павлович, фирменная и дорогая, наверное, – сигарету и, щелкнув зажигалкой, затянулся табачным дымом.
– Между прочим, никотин является одним из факторов изменения генома, – недовольно заметил Анатолий Викторович.
– Я знаю, – с безразличным видом кивнул Алекс.
И снова затянулся.
– Слушайте, что у вас за проблемы с этой генетикой? – обиженно глянул на приятелей Геннадий Павлович.
– Не у «вас», – поправил его Алекс, – а у всех нас. – Он развел руки в стороны и описал ими широкий круг. – У всего человечества.
Из сказанного Геннадий Павлович понял лишь то, что круг, изображенный Петлиным, должен был символизировать земной шар.
– А когда у человечества проблем не было? – усмехнулся Анатолий Викторович. – Сколько живем, все время одни проблемы. – Он протянул руку ладонью вверх, словно прося подаяние. – Где обещанный золотой век? Где Эпоха всеобщего благоденствия? Ну, или Эра милосердия на худой конец?
– Твои запросы несоизмеримы с потенциальными возможностями человека, – ответил Петлин с таким рассудительным и уверенным видом, словно он всю жизнь только тем и занимался, что разрабатывал теорию всеобщего счастья. – Человек – это вирус, заразивший Землю. Каждому индивиду изначально присуща подспудная тяга к самоуничтожению. А все вместе мы вот уже которое тысячелетие не покладая рук исправно работаем над тем, чтобы уничтожить планету, на которой живем.
– Пустая болтовня, – презрительно фыркнул Анатолий Викторович.
– Болтовня, говоришь…
Алекс раздавил в пепельнице окурок, сделал глоток пива и, усмехнувшись чему-то своему, сунул в угол рта новую сигарету.
– Вот скажи, только честно, – прищурившись – не то от лукавства, не то просто от дыма, попавшего в глаз, – посмотрел он на Григоршина, – ты считаешь меня умным человеком или как?
Анатолий Викторович недовольно цокнул языком, – он еще не понимал, куда клонит Петлин, но ему уже не нравился начатый разговор.
– Нет-нет, – Алекс взмахнул рукой, между пальцами которой была зажата дымящаяся сигарета, – ты, пожалуйста, от вопроса не уходи!
– Хорошо, – устало поморщился Анатолий Викторович. – Я считаю тебя человеком умным. – После небольшой паузы он все же добавил: – До определенных пределов.
– А ты, Гена? – Алекс перевел взгляд на Калихина.
Геннадий Павлович молча кивнул.
– Значит, вы оба, – Петлин провел двумя пальцами с зажатой в них сигаретой от Калихина к Григоршину, – не сомневаетесь в том, что я способен принимать самостоятельные решения?
– Не сомневаемся, – недовольно дернул подбородком Анатолий Викторович. – Что дальше?
– Спасибо за доверие, друзья, – счастливо улыбнулся Алекс.
– И ты!..
Анатолий Викторович хотел было вспылить, но Петлин жестом остановил его.
– Это вовсе не шутка, – произнес он с чрезвычайно серьезным видом. – Посмотрите. – Он показал сначала Григоршину, а затем и Калихину наполовину выкуренную сигарету. – Так же, как и вы, я знаю, что никотин – это яд. И тем не менее я курю сигареты, тем самым медленно убивая себя. Почему же я это делаю?
– Миллионы людей курят, – непонимающе пожал плечами Геннадий Павлович.
– Вот именно, – тут же кивнул, соглашаясь с ним, Алекс. – И законченных идиотов среди них, смею надеяться, не так много.
– И ты объясняешь это неосознанным стремлением к саморазрушению? – саркастически усмехнулся Анатолий Викторович.
Алекс откинулся на спинку стула и глубоко затянулся.
– А как же иначе? – выдохнул он вместе с дымом.
– Я бы назвал это простой глупостью.
– Нет! – протестующе взмахнул рукой Алекс. – Мы уже договорились о том, что я, как один из многих курильщиков, вполне ответственный человек, способный оценивать последствия своих поступков.
– В таком случае пристрастие к табакокурению можно рассматривать как один из частных случаев наркотической зависимости. Однажды вдохнув табачный дым, человек уже не может избавиться от этой пагубной привычки, поскольку в организме его происходят соответствующие изменения.
– Но ведь когда я только начинал курить, я уже знал, что делать это не следует.
Анатолий Викторович непринужденно дернул плечами, – у него уже был готов ответ:
– Желание вкусить запретный плод – вот это действительно присуще каждому человеку с рождения.
Алекс в последний раз затянулся и затушил окурок в пепельнице.
– Странно как-то устроен мир, – сказал он, вроде как ни к кому не обращаясь. – Все, что доставляет человеку удовольствие, в конечном итоге оказывается губительным для него.
– Опрометчивое заявление, – тут же парировал Анатолий Викторович. – Наркоманы всегда составляли значительное меньшинство от численности всего человечества, а уровень табакокурения к настоящему времени заметно снизился. Курящие составляют… Точной цифры я не помню, но что-то около четверти всего населения Земли.
– Включая малолетних детей и стариков, не способных самостоятельно дотянуться до пачки сигарет, – усмехнулся Алекс. И тут же взмахнул рукой, предупреждая возможные возражения. – Хорошо! Будь по-твоему. Но как быть с остальными?
– А что с остальными? – спросил, глотнув пива, Геннадий Павлович.
– Алкоголь, насколько мне известно, также вреден для здоровья, – Алекс усмехнулся и, следуя примеру Калихина, тоже приложился к стакану. – И тем не менее все мы пьем.
– Вряд ли пиво можно отнести к алкогольным напиткам, – с сомнением покачал головой Геннадий Павлович. – Да и пьем мы его не часто.
Алекс и на этот раз спорить не стал.
– Хорошо, а как насчет того, что мы едим? Ну, допустим, сейчас у нас на столе салатик, полный витаминов. Да только едим мы его что-то без особого аппетита. Зато когда подадут горячее, мы с нескрываемым удовольствием станем в неимоверных количествах поглощать зажаренную на углях свинину, нафаршированную холестерином и бог знает еще какой гадостью. И это здесь, в весьма приличном и, я бы даже сказал, респектабельном заведении, где хозяин ориентируется на постоянных клиентов, а потому не старается умышленно травить их. А что за мусор мы едим во всевозможных «Бистро», «Блинных», «Пельменных», «Макдоналдсах» – во всех этих предприятиях быстрого питания, – даже подумать страшно! И ведь знаем, что гадость, а все равно едим.