Рядом с командиром бесшумно появился боец, вооруженный винторезом. Он указал на карабкающегося по склону наемника и жестом выразил готовность очистить путь от лишних помех. Командир на секунду задумался и медленно качнул головой. Убирать наемника, так же как и огнеметчика, было рано. Пока что эти двое чаще приносили пользу, чем доставляли неудобства. Кроме того, ближе к цели они могли стать неплохим отвлекающим фактором, если потребуется прорваться через позиции какой-нибудь вооруженной группировки. Ну и саблиста не следовало сбрасывать со счетов. Пока он увлечен игрой с конкурентами, он не так опасен для подопечных. В конце концов, хорошо вооруженный наемник – это серьезно, и на нем саблист вполне может обжечься. Вплоть до летального исхода. То есть за наемником пока следовало всего лишь наблюдать.
В кустарнике слева зашуршало, и командир отвлекся от размышлений. На опушку выбрался огнеметчик. Он немного постоял, озираясь, задержал взгляд на «диафрагме» приоткрытого колодца в сотне метров от него, затем повозился с экипировкой, достал дозиметр, резко сунул его обратно в карман и помчался в лес.
Выждав, когда перепуганный огнеметчик скроется в чаще, командир приказал бойцам так же в темпе уйти в лес, там рассредоточиться и обследовать местность на предмет саблиста. Шансов было мало, времени еще меньше, плюс на психику давил оставшийся невдалеке за спиной «фонтан», но провести короткий поиск требовала простейшая логика. Буквально пять минут назад саблист стоял на опушке, а значит, и сейчас он был где-то рядом. Вряд ли, подразнив наемника, он рванул со скоростью пули вперед. В этом случае он рисковал догнать группу и засветиться, что в его планы явно не входило. Скорее всего, он затаился где-то на краю леса, чтобы пропустить мимо себя наемника и огнеметчика. Если все верно, первая же спина, которая появится в прицеле, будет спиной саблиста. Втроем прочесать большой участок не удастся, командир это прекрасно понимал, но попытаться стоило.
«А уж если не получится, оставим этот вопрос на совести наемника. Похоже, что его саблист не любит особенно сильно. Надо же, что удумал, чуть не упаковал парня в радиоактивный колодец. Хотя, похоже, и огнеметчика он до сих пор не порубил своей шашкой только потому, что желает ему мучительной смерти. Чем же они так ему насолили? Может, и ничем, а просто он настолько больной, что убийства традиционными способами его уже не вставляют? В Зоне у многих крыша едет дальше, чем могла бы уехать на большой земле. Гораздо дальше».
Спецназовцы не видели друг друга из-за буйной растительности, но, судя по приборам, вроде бы четко держали дистанцию в десять метров и двигались примерно с одинаковой скоростью, однако вышли в контрольную точку в разное время. Первый появившийся в точке боец отрицательно качнул головой. Командиру сообщить об успехах тоже не удалось. Оставалось дождаться возвращения третьего члена группы, хотя командир был уверен, что и он вернется ни с чем.
Когда прошла целая минута, а второй боец из зарослей так и не появился, командир изменил свое мнение. Похоже, что на какой-то результат рассчитывать было можно. Вопрос – на какой? Командир кивнул первому бойцу, и спецназовцы бесшумно углубились в заросли.
Пропавшего товарища они нашли всего в трех десятках метров от контрольной точки. Вернее, нашли его труп. Парень лежал ничком, плотно прижав вытянутые руки к телу. Командир присел и поискал взглядом рану. Она обнаружилась сразу, переворачивать труп не пришлось. Рана была «холодная», но не от сабли, как можно было ожидать. В шее, чуть ниже края шлема и чуть выше откинутого капюшона, торчал глубоко вошедший в позвоночник сюрикен. Оценив характер смертельного ранения и вид оружия, командир покачал головой. Бросок был очень сильным и точным. Так владели древним оружием единицы, настоящие мастера. Ведь на самом деле «звездочки» всегда имели статус весьма ограниченного в применении вспомогательного оружия. Их использовали для нанесения противнику мелких отвлекающих ранений либо смазывали ядом. А чтобы пробивать сюрикенами черепа или ломать позвонки, требовалось владеть особой техникой броска и большой физической силой. Лично командир был знаком лишь с тремя мастерами, владеющими подобной техникой, но по Зоне никто из них не бродил, это точно.
Впрочем, не так давно, буквально несколько часов назад, командир имел возможность увидеть в деле еще одного специалиста в этой области. Командир ухватил сюрикен и с трудом вытащил его из раны. Да, это был точно такой же трехлучевой снаряд, как и тот, что воткнулся в глазную орбиту незадачливому мародеру. Вывод напрашивался сам собой.
Командир выразительно взглянул на оставшегося бойца и показал ему сюрикен. Спецназовец кивнул, как бы сообщая, что узнал оружие, и принятым в отряде жестом обозначил владельца: «Наемник». Командир так же кивком выразил согласие, но затем покачал головой, дав понять, что кое в чем сомневается. Он указал сначала в ту сторону, куда ушла группа и преследующий ее наемник, затем развернулся и указал в противоположную сторону. Именно оттуда был брошен сюрикен. Закончил пантомиму командир жестом, обозначающим обходной маневр. И снова покачал головой.
Боец немного подумал и выразил согласие с сомнениями командира. Наемник не мог совершить обходной маневр так быстро, ведь по прямой он ушел километра на два, а значит, должен был сделать крюк длиной во все три, в сумме – пять. За прошедшие двадцать минут заложить такой вираж было нереально.
Командир снял с тела погибшего бойца подсумки, распределил боеприпасы, поднялся и жестами проиллюстрировал свое видение ситуации и следующие из него оргвыводы.
Скорее всего, спецназовца подкараулил, оглушил пси-ударом, а после убил не наемник, а все тот же саблист. Сюрикен он подобрал на месте расправы с мародерами и теперь использовал, чтобы натравить спецназ на наемника. Таким образом, завалить этого маньяка с саблей становилось не просто делом чести, но и вопросом выживания. Но на всякий случай, поскольку это лишь умозаключения, а не доказанные факты, в черный список, вторым после саблиста, следовало занести и наемника.
Боец показал три пальца и вопросительно поднял брови. Командир немного подумал, в сомнении побарабанил пальцами по прикладу автомата, а затем в очередной раз кивнул, как бы добавляя: «Да, огнеметчика тоже».
Зона, 15 часов 11 минут до часа «Ч»
Пиво «Корона Империи» после водки «Казаки» было лишним. Это стало ясно еще до отбоя, когда Скаут вернулся в казарму. Когда же около четырех утра его растолкал зевающий Бибик, Скаут совершенно отчетливо понял, что не в форме. «Казаки» служить «Короне» категорически отказывались и норовили поднять бунт, грозивший выплеснуться за пределы «Империи».
Пара таблеток шипучего аспирина, растворенного в «нон-стопе», привели Скаута в чувство за каких-нибудь пятнадцать минут, как раз пока сталкер умывался, одевался и практически на автопилоте паковал рюкзак, но чувство – это не форма. В нее Скаут смог бы прийти чуть позже, часов через десять, выспавшись и промочив горло рюмкой-другой «опохмелятора». Собственно, надираясь вчера в Зоринском баре «Сом», он на этот сценарий и рассчитывал. Ведь приближался Выброс, и в ближайшие двое суток никто из военных сталкеров не собирался уходить в Зону. Но судьба в лице полковника Казакевича решила поиздеваться над проводником, отправив его с больной головой в суточный рейд. Непруха, иначе не скажешь.