– С Капитаном? Он тебе звонил.
– Чего ж ты молчишь?
– Да так как-то, – пожала плечами Хельга, убирая в мойку пустые чашки. – Звонил он тебе, но почти полчаса болтал со мной. Всё пытался выяснить, какие у меня планы насчёт дальнейшей жизни и не пора ли мне определиться по вопросу Выбора.
– Понятно.
– Па, а как этот ваш Выбор вообще должен произойти? Меня куда-то вызовут, чтобы я что-то там подписала?
– Несколько сложнее, – вздохнул я. – В принципе подписывать ничего не надо, но ты должна будешь чётко выразить свою волю.
– То есть?
– Раз и навсегда решить, кем ты хотела бы стать – богиней жизни и смерти, объединяющей вокруг себя весь мир или даже все миры за Гранями, или обычной девочкой. Здесь и со мной.
– А… какой-нибудь третий вариант есть?
– Нет.
– Плохо.
– Да уж…
На этом наш серьёзный разговор был прерван звонком на мой сотовый. Капитан. Отлично, я и сам собирался его набрать. Хельга, с пониманием покивав, удалилась к себе в комнату: греть уши на чужих разговорах не в её правилах.
– Здрав буди, боярин! Сын Рода, потомок Родовичей, Святичей и Миловичей! – как всегда, в привычной устоявшейся манере приветствовал меня шеф граничар.
– И вам добрый день.
– Вельми тоскую о беседах наших.
– Намёк понял, полный доклад отправлю на электронную почту вечером. Есть какие-либо новости о моём участке?
– Больших бед не жди, – авторитетно, словно диктор гидрометцентра, пустился вещать Капитан. – Однако же странные слухи ходят, будто упыри иноземные на замок твой зубы точат. Ты б соседей на этот предмет порасспрашивал со старанием…
– Именно этим я и занимался сегодня. Но пока о другом. Если Хельга начнёт обучение делу граничар у меня на участке, значит ли это, что она находится под защитой Белого Комитета?
– По краю ходишь, Ставр Годинович…
– Капитан, вы прекрасно знаете, что хождение по краю – это всего лишь часть моей работы.
– Береги от сглазу юницу, – тихо посоветовал мой шеф и повесил трубку.
Всё, разговор окончен, что мог, он мне сказал, а все прочие моменты – исключительно в моей юрисдикции. Типа делай что знаешь, ни о чем не спрашивай, иначе получишь по шапке. Если у кого-то более продвинутое начальство, я ему искренне завидую…
– Десигуаль.
– Да, мой лорд, хозяин и горячо любимый господин!
– Я не твой лорд! Но всё остальное принимается. Ты вспомнил?
– Нет. Но я старался! Видите, какая шишка?
– Вижу. Оценил. При случае приложи что-нибудь холодное.
– Вы так добры…
– Не сказал бы. Итак, ты помнишь своё прежнее задание?
– Следить за вашим пажом!
– Что с тобой будет, если ты не справишься? – хищно зевнул я в манере киплинговской Багиры. Белый цверг нервно сглотнул и быстро закивал. – Хорошо, надеюсь, мы доверяем друг другу.
Я встал и поманил цверга за собой. Прикрыв дверь в спальню, чтобы Хельга не слышала, я цапнул Десигуаля за ухо и швырнул на кровать.
– Сделайте это нежно… – зажмурившись, пискнул он.
– Разумеется. – Я нежно взял его под мышки и кинул сквозь гобелен.
…Как и ожидалось, Метью дежурил на своём месте.
– Мой лорд! Вы в платье?!
– Это банный халат, – не отвлекаясь на глупости, рявкнул я. – Вот, забирай! Отныне ты ответственен за все деяния этого типа. Особенно за его воспоминания!
– Но… он же цверг?
– Белый цверг, приятель, – фамильярно напомнил Десигуаль. – Спасибо за доставку, лорд Белхорст, чувствую, мы споёмся.
– Следи за ним, – подмигнул я Метью, шёпотом повторив те же слова карлику.
Оба понимающе кивнули, прошили друг дружку уничтожающими взглядами и выдохнули через нос, скорчив свирепые рожи. По-моему, у Десигуаля получилось лучше, но, вероятно, просто Метью мне меньше нравится. Хотя в сравнении с цвергом куда уж меньше…
– Удачи, – пожелал я, поворачиваясь спиной. – И глядеть в оба!
По дружному рыку стало ясно, что каждый принял мои слова на свой счёт.
Ну и пусть развлекаются, у меня дома своих проблем полно. Я мысленно махнул рукой и быстренько шагнул в стену. Старая фреска была практически вечной, сейчас таких порталов уже не строят, да и как создавался этот, мне оставалось только гадать.
Начальство с нами такие вопросы не обсуждает, дали – будь благодарен, пользуйся. У меня в замке фреска, дома гобелен, у других, как слышал, просто голая стена, дверной проём, плиты пола, камин или даже распахнутое окно. Мне мой вариант очень удобен, за ребят на других участках не скажу. Единственно, матрас на кровати приходилось менять уже раз двадцать – я частенько выхожу на покрывало прямо в сапогах…
– Милая, мне надо отлучиться, – громко сказал я, не уверенный, что Хельга меня слышит, из её комнаты доносилась грохочущая музыка. – Проконтролируешь сегодня мои торги?
– Легко! – так же громко ответила моя заботливая дочь. – До какой суммы поднимать?
– Афганский кард в серебре с рукоятью из слоновой кости – до тридцати, выше нам неинтересно. Морскую саблю, Британия, правление короля Георга – до восьмидесяти, у нас есть на неё покупатель.
– Турецкий пистолет?
– Османский.
– Па, ну не одно и то же?
– Нет, привыкай называть такие вещи правильно. Итак, кремнёвый османский пистолет начала девятнадцатого века подрежь в последнюю минуту за сорок пять, и он будет наш.
– Знаю, помню, всё, как ты учил, – высунулась из комнаты грустная Хельга, – я в замок хочу-у-у…
– Встретишь Дану с подругами, проводишь – и вперёд. – Я утешающе чмокнул её в щёку. – Если к моему возвращению они не появятся, то пойдём вместе. Так честно?
– Так да… Ты же ненадолго к своему Капитану?
Она дождалась, пока я переоденусь, соберу сумку, проводила меня до прихожей, обняла и заперла за мной дверь.
– Заодно заскочу в магазин! Есть пожелание, что купить?
Собственно, это я кричал, уже спускаясь без лифта по лестнице, не особо надеясь на ответ. На самом деле, конечно, ни в какой магазин я не собирался, у меня была другая причина выйти из дома.
Когда-то давно, ещё в учебке граничар, нас учили выделять ключевые слова из разговора с собеседником. Ну то есть если человек хочет тебе сказать что-либо важное, но не может, боясь чужих ушей. И вот в нашем с ним разговоре Капитан произнес такое слово. Кроме нас двоих, никто не знал, что «сглаз» – это значило «через час на улице». За продуктами в любом случае придётся зайти, но в первую очередь важна встреча с шефом граничар.