Наташа улыбнулась, но ответить ничего не успела, потому что в кухню вошел Боря и сообщил, что им пора.
– Не беспокойтесь, Наташенька, – поторопилась сказать Ирина Романовна, – я сама уберу со стола и помою посуду.
Ольга Павловна не могла скрыть удивления, когда увидела рядом с дочерью родственника Соловьевых. Пахомов с ходу предложил ей отдохнуть вместе с Димкой на его даче в Сестрорецке, в благоустроенном доме, в компании милейших людей. Наташина мама едва помнила его в лицо, правда, слышала о нем от дочери. Но, как женщина, она не могла устоять перед обаянием Пахомова, и после недолгих колебаний согласилась.
За Димкой решили ехать сейчас же. Но вначале мать позвала Наташу на кухню и зашептала:
– Это из-за него ты с Сашей разошлась?
– Нет, мама. Я тебе говорила, Саша сам ушел к другой женщине.
– И ты сразу…
– Не сразу, мам, не сразу. Боря больше пяти лет любил меня издали. И я недавно поняла, что тоже его люблю. И теперь я по-настоящему счастлива, даже не думала, что так бывает!
Ольга Павловна подозрительно посмотрела на сияющее лицо дочери.
– Не знаю, Наташенька, как-то у вас все просто. С мужем еще не развелась, уже другой объявился! Захотели – через день на юга!
– Да, мамочка, с Борей все просто. Он такой!!! Да ты и сама видишь!
Она чмокнула маму в щеку, выскочила из квартиры и через минуту плюхнулась на сиденье рядом с Борей.
Димка, из несмышленого карапуза превратившийся в бойкого мальчишку, не узнал дядю Борю, но нисколько не стеснялся, болтал всю дорогу, радуясь, что вырвался из детского сада и будет с бабушкой.
К вечеру, устроив Ольгу Павловну с внуком в двухэтажном кирпичном доме на окраине Сестрорецка, они вернулись в город.
На следующее утро, придя на работу, Пахомов сразу вызвал к себе секретаршу.
– Лена, я уезжаю в отпуск, недели на две-три. За меня остается Свиридов. Позвони ему, пусть зайдет. Затем вызови бригадира строителей, потом бухгалтера.
– Что это вы, Борис Алексеевич, так неожиданно в отпуск собрались? Не работается после визита той дамочки в пятницу?.. – игриво поинтересовалась секретарша.
Борис оторвался от бумаг на столе. Темноволосая красотка в короткой юбке в обтяжку и прозрачной кофточке смотрела на него кокетливо, красноречиво проводя язычком по накрашенной пухлой губке…
– Лен, ты у меня работаешь недавно, и, как мне кажется, не все понимаешь. То, что ты пару раз со мной переспала, да пару раз на работе обслужила, ничего не значит. Я начальник, ты – секретарша, которой я приплачиваю, и неплохо приплачиваю. На этом все. Так что держи дистанцию, детка…
– Я все поняла, Борис Алексеевич, – ответила девушка совсем другим тоном. – Так вам сначала Андрея Андреевича найти?
– Да, побыстрее. И Зина из кассы Аэрофлота должна позвонить, со мной соедини.
Дни, проведенные на юге, показались Наташе сказкой. Их поселили в двухкомнатном «люксе» гостиницы «Дагомыс». Такие шикарные апартаменты она видела только в кино.
Едва осмотрев номер, она хотела сразу же пойти на море, но Боря подвел ее к окну.
– Погляди на пляж. Видишь, какие волны? Почти шторм, и ни одного человека. Сейчас умоемся с дороги и сходим поужинать, а завтра погода, надеюсь, изменится. Накупаешься еще. Ты хоть плавать-то умеешь, русалка?
– Стиля нет, но на воде держусь. А ты?
– Первый юношеский разряд был в свое время.
– Сколько талантов!
– И о многих ты еще не знаешь, дорогая, – усмехнулся Боря.
Она обвила его шею руками и легко поцеловала в губы.
– Но главный твой талант мне известен – ты лучший любовник на свете!
Он мягко высвободился из объятий.
– С удовольствием доказал бы это на деле сию же минуту, мой ангел, однако, если мы не поспешим в ресторан, то можем не застать нужного мне человека.
– И здесь у тебя дела, – рассеянно проронила Наташа, открывая чемодан.
– Нет, просто надо доллары разменять, я рублей с собой мало взял.
– И у нас не хватит расплатиться за это великолепие? – Наташа окинула взглядом просторную спальню. И вдруг до нее дошло. – Доллары? Ты что, валютчик?
Он покачал головой:
– Нет, дорогая, я не валютчик. Просто рубли было невыгодно везти, здесь доллары чуть не в полтора раза дороже. Если есть возможность навариться, зачем ее упускать? – рассмеялся он и поторопил: – Переодевайся скорее.
Ресторан находился в десяти минутах ходьбы от гостиницы. Сделав заказ, Боря отошел с официантом в сторонку.
– Вахтанг Васильевич на месте? – спросил он.
Парень кивнул.
– Передайте, что приехал Пахомов. И вот еще, – он достал из бумажника сотню, – купите лучший букет роз и принесите моей даме. Сдачу оставьте себе.
Официант испарился, а Боря вернулся за столик. Через пару минут к ним, раскинув руки, спешил очень полный и почти лысый грузин.
– Вах, какие люди! Боря!!! Сколько лет, сколько зим!
– Здравствуй, Вахтанг, генацвале!
Пахомов вышел из-за стола и обнял толстяка.
– Позволь представить тебе мою жену.
Наташа удивленно взглянула, он незаметно подмигнул.
– Здравствуйте, уважаемая, – склонился над ее рукой Вахтанг. – Для меня большая честь познакомиться… – И обернувшись к Пахомову, укоризненно покачал головой: – Почему не сообщил, что женился, почему на свадьбу не позвал, а?
– Ну, мы пышных свадеб не закатываем, не то, что вы у себя в Грузии. Надеюсь, Вахтанг, ты с нами поужинаешь?
– О чем речь, слушай? Сегодня я угощаю!
– Я уже заказал.
– Зачем обижаешь, а? Мне надо самому распорядиться, – и толстяк поспешил на кухню.
– Почему ты сказал, что мы женаты? – тут же спросила Наташа.
– Потому что Вахтанг грузин. На незамужних женщин все они смотрят… Неважно, главное, что я себя чувствую женатым человеком. Ты – моя семья, мое счастье, – прошептал он и попутно коснулся губами ее ушка.
Наташа вздрогнула от желания, но он тут же отстранился.
– А сейчас мне надо оставить тебя ненадолго. Не скучай.
Он поймал приятеля на выходе из кухни.
– Вахтанг, у меня к тебе две просьбы. Первае: срочно нужно обменять пятьсот баксов.
– О чем речь, дорогой! Пройдем в кабинет.
Вахтанг открыл сейф и отсчитал три тысячи рублей из банковской упаковки сотенных.
– Спасибо. А вот на эту тысячу… – он передал деньги обратно грузину, – сам понимаешь, медовый месяц… Пусть завтра к утру нам в номер принесут розы, самые лучшие. И прямо в вазах – а то куда их ставить?.. Ровно в семь, и попроси не стучать, я выйду.