Он и не заметил, как вновь оказался в коридоре. Хотелось кричать от счастья, делать глупости, расцеловать первого встречного. По коридору шла давешняя медсестра, Борис кинулся к ней, схватил за руки и, тряся их, почти закричал:
– У меня дочка!
– Поздравляю, – улыбнулась девушка.
– Дорогая, – сказал Пахомов, кладя ей в карман стодолларовую купюру, – пойдите, скажите моей теще, она еще не знает… И подготовьте список всех, кто принимал в этом участие, – он кивнул на дверь родильного зала. – С должностями… и себя не забудьте!
Дверь родильного зала открылась, вышел врач.
– Ну вот, Борис Алексеевич, а вы боялись, мне показалось, даже больше, чем ваша супруга. Все обошлось хорошо.
– Я так счастлив, Георгий Абрамович! Никогда себя так не чувствовал… летать готов!
– Это нормально, голубчик, все мы через это прошли. Можете зайти к ней на минутку, а потом дайте отдохнуть.
– Наташу можно будет навещать?
– Конечно, но вначале ненадолго. Ей сейчас нужно много спать. Наталья Дмитриевна сказала, что не хотела бы быть в одной комнате с ребенком, как теперь принято. Говорит, что будет постоянно нервничать.
– А можно устроить, чтобы дочка была недалеко и все время под присмотром?
– Вообще-то у нас, после всех сокращений и из-за низкой зарплаты лишнего персонала нет, но я могу позвонить старым детским сестричкам. Думаю, кто-нибудь да согласится.
Через пять дней Наташа с ребенком выписывались из роддома. Ее провожали все, кто принимал участие в родах и ухаживал за ней. Медики получили конверты со щедрым вознаграждением, к тому же на счет больницы была перечислена солидная сумма спонсорской помощи.
Дома Наталью ждал сюрприз. Комната сына была переделана в детскую. Там же стояла кровать для няни. Димке Борис уступил свой кабинет.
Поручив малютку заботам няни, Елены Анатольевны, семья уселась за праздничный стол. Пахомов с тещей выпили шампанского, Наташа с сыном ограничились соком. Но застолье продолжалось недолго, Наташе захотелось лечь.
– Будешь спать? – спросил Боря, укрывая жену одеялом.
– Нет, просто так полежу.
– Тогда я только взгляну на дочку и посижу с тобой.
Она с нежностью посмотрела вслед мужу. Таким заботливым, каким он был в последние месяцы, она его не знала. Он буквально предупреждал каждое ее желание, это было так трогательно… Сейчас она не могла представить, что хотела лишить Борю радости отцовства.
Пахомов вернулся, сел на край кровати и взял жену за руку.
– Она спит, кормить через полтора часа.
– Я знаю.
– Тесновато стало в этой квартире, надо было купить другую, попросторнее, как я говорил.
– Я люблю этот дом, и ты тоже, я знаю. А пока в другой квартире обживешься…
– Да, это непросто, проходил в Москве. Так ты не хочешь ничего менять? А я хочу. Слушай, – он сделал интригующую паузу, – я купил островок!
– В Океании? С ума сошел!
– Не волнуйся, всего лишь на Вуоксе, чуть больше сотни километров от Питера. Собственно, это был не совсем остров, его с мысом соединяла насыпная гряда и дорога, еще финская. Гряду разобрали, сделали подъемный мостик и теперь это остров.
– Так вот где ты пропадал целыми днями?
– А ты что думала?
– Да уж чего только не думала! – притворно нахмурившись, покачала она головой.
– Во-первых, я был там всего раз десять, а во-вторых, я дал слово! Ведь никогда прежде я не клялся тебе в верности, только в любви и, между прочим, не требовал таких клятв от тебя…
– Но все равно ревновал? И совершенно напрасно.
– Каюсь, был полным идиотом. Но сейчас я клянусь, что больше никогда не изменю тебе.
– Пока мы вместе?
– Что значит – пока? Я теперь вас от себя не отпущу!
– Хотелось бы верить, – хмыкнула она. – Ну, так что там с островом?
– Я, как только увидел его, сразу влюбился. Он небольшой, около трех гектаров, но на нем есть все: и горка, и лужок, и лес, и камни. Дом уже построен, я купил готовый проект, сейчас делают внутреннюю отделку. Думаю, в конце июля все будет готово, и мы сможем туда переехать. Между прочим, Димке там очень понравилось.
– Похоже, все в курсе, кроме меня.
– Хотелось сделать сюрприз.
– Ну, не знаю… – она задумалась. – Людочка еще такая кроха…
– Елена Анатольевна согласна туда переехать. Хорошую няню я нашел? Тридцатилетний опыт работы патронажной сестрой и к тому же одинокая. Она согласна всюду следовать за нами.
Наташа усмехнулась:
– Не родилась еще на свет та женщина, которую ты не смог бы уговорить.
– С тобой не всегда получалось, но я тебя за это и люблю. Итак, ты согласна?
– Конечно, если все с Людочкой будет хорошо. А сейчас иди, я все-таки вздремну.
– Отдыхай, моя кошечка, – Боря поцеловал жену и вышел из спальни, прикрыв дверь.
Димка маялся в коридоре.
– Папа, а можно на сестренку посмотреть?
– Нет, сынок, пока нельзя. Мама просила не беспокоить ее, а ты знаешь, какая она строгая во всем, что касается режима. Вот через час будут ее кормить, и мы посмотрим. Ты не ревнуешь? – он пристально посмотрел на крестника.
– Не знаю. Нет, наверное.
– Тебе, парень, уже пятнадцатый год и, надеюсь, ты поймешь. Мы тебя очень любим, но тебе досталось маминой любви на пятнадцать лет больше. Всегда вспоминай об этом, когда покажется, что тебе уделяют меньше внимания.
– А это ты захотел ребенка, или мама? – глядя в сторону, спросил Димка.
– Мы оба об этом давненько думали. У тебя мог родиться братик или сестренка еще три года назад, но тогда погибли Люда и Андрей, а потом…. Да что я тебе говорю, ты сам видел – мы никак не могли помириться. Но теперь… Думаю, общие дети связывают еще крепче, если есть любовь.
– Однако мама с отцом разошлись…
– Я же сказал, если есть любовь – а они разлюбили друг друга. Так случается. Ты когда с отцом виделся? – нашел он нужным поинтересоваться.
– Месяца три назад, наверное. Он звонил пару раз, но времени на встречу у него не было.
– А ты сам-то звонишь ему?
– Чего навязываться, если я ему не нужен?
– Как ты можешь быть ему не нужен, если ты его единственный сын?
Про себя Пахомов решил, что обязательно свяжется с Соловьевым и попросит быть внимательней к парню.
Переезд на дальнюю дачу состоялся в последних числах июля. Машина миновала мостик и, обогнув широкую лужайку, остановилась возле двухэтажного дом с мансардой и башенкой. Первый этаж опоясывала большая терраса, с торца спускающаяся лестницей прямо к причалу. Второй этаж украшал балкон во всю длину дома.