— Что вы хотите предпринять? — немного встревожено спросила меня Ланина.
— Думаю, мы бы немного продвинулись в своих поисках, если бы вышли на того человека, кто приказал устроить там засаду. Кстати, какая в вашей квартире дверь?
— Как у всех, железная, — ответил, даже слегка обидевшись Щипанов.
— А ключи еще у кого-то есть?
— Только у меня.
— Они с вами?
— Да, они оказались в кармане плаща, который был на меня надет. Но как они тогда вошли?
— Трудно сказать, но способы есть разные. Для умелых рук преград не существует.
— Похоже вы правы, — согласился Щипанов.
— Дайте мне ключи.
— Вы хотите отправиться туда?
— Вы очень проницательны.
Щипанов встал и принес мне ключи.
— Опишите мне свою квартиру.
Щипанов выполнил и эту просьбу.
— Мне кажется, это очень опасная затея, — высказала свое мнение Ланина.
— Все, что мы делаем с вами, опасно. Да может быть в квартире никого нет, время прошло очень много и и им надоело его ждать. И все же стоит проверить. Мы не можем упустить такой шанс, приблизиться к нашим врагам.
— Я поеду с вами, — вдруг решительно проговорила Ланина.
Я и Щипанов несколько секунд изумленно смотрели на нее.
— Это невозможно, — почти хором сказали мы.
Я внимательно посмотрел на Щипанова и внезапно проник в его тайну: он был влюблен в своего ангела-хранителя — Ланину. Впрочем, что тут удивительного, она красивая молодая женщина, а он вот уже больше месяца никого, кроме нее не видит. Было бы странно, если бы у него не возникло к ней никаких чувств.
— Давайте не будем спорить, — решительно проговорила Ланина, — не забывайте, что любое окончательное решение принадлежит мне. А я его уже приняла.
Она очень упрямая, отметил я, это может ее погубить, но может и спасти. Никто не знает, что может спасти, а что погубить.
Я решил больше не спорить, хотя считал, что ехать ей со мной на квартиру Щипанова — безумие. Но если это требует от нее ее эго, тут уж ничего не поделаешь.
Я подошел к окну и стал знакомиться с открывающимся из него видом. Своим осмотром я остался не очень доволен, прямо напротив находился дом, из которого можно было легко наблюдать за тем, что происходит в этой квартире.
Я обернулся к Щипанову.
— Вы подходите к окну?
— Да, сначала я боялся это делать, но потом начал подходить. Уж очень хотелось выглянуть на улицу, посмотреть, что там делается. Вам бы столько времени провести в четырех стенах.
— Кто знает, может быть и Придется. Но на всякий случай, не злоупотребляйте этим. В тот доме вы никогда не замечали ничего подозрительного, что кто-то слишком часто смотрит на ваши окна?
— Нет, дом как дом, жильцы как жильцы.
— Ну ладно, подождем, когда стемнеет, и тронемся.
Квартира Щипанова располагалась в одном из новых районов. Пока мы добирались до него, то почти не разговаривали. Я был сердит на свою спутницу за то, что она не изменила решения и отправилась со мной. Вот только я не представлял, что она собирается делать. И у меня было большое подозрение, что не знает этого и она сама. Наконец, изрядно поплутав, мы отыскали нужную улицу. Чем ближе мы приближались к дому, тем больше испытывал я волнения. Невольно я посмотрел на Ланину, но она сидела спокойно, словно мы ехали на вечерний концерт.
Машину я остановил у соседнего дома и вышел из нее. Ланина сделала тоже самое.
— Вам лучше оставаться в автомобиле, — заметил я.
Ланина отрицательно покачала головой, но при этом мне показалось, что она необычно бледна.
Мы подошли к дому, глазами я отыскал нужное окно. Оно было плотно зашторено, то ли занавески не пропускали ни единого лучика света, то ли он там не горел.
— Мне кажется, там никого нет, — сказала Ланина.
— Попробуем проникнуть в квартиру, — произнес я.
Как и предупреждал Щипанов, проход в квартиру преграждала массивная железная плита. На площадке было светло, и я внимательно осмотрел замочную скважину и поверхность вокруг нее. Следы взлома были видны что называется невооруженным глазом. Но ключ сработал. Я отворил дверь и оказался в квартире.
В квартире никого не было, но следов пребывания в ней людей было предостаточно, их никто не постарался скрыть. На затоптанном полу валялись окурки, на кухне — какие-то объедки, в раковине — гора грязной посуды. Неподалеку выстроился целый дивизион пустых бутылок, преимущественно пивных, но попадалась тара и из— под более крепких напитков.
Я пересчитал посуду, мысленно сделал кое-какие несложные арифметические подсчеты.
— Если их было тут двое, а судя по следам так оно и есть, они пробыли тут не менее трех недель, — поделился я своими наблюдениями.
— Почему вы думаете, что их было двое.
— Посмотрите, здесь выстроились пивные бутылки в основном двух сортов: «Балтика» и «Жигулевское». Я так думаю, что один был любителем «Балтики», другой — «Жигулевского». Причем, тех и других бутылок примерно одинаковое количество. Конечно, могут быть и другие варианты, но этот напрашивается сам собой. Меня другое больше занимает: почему они в прямом смысле не замели следы? Не означает ли это, что они лишь временно освободили помещение?
На подоконнике стояла пепельница с окурками. Я взял один из них и стал ощупывать, пытаясь определить, как давно он здесь лежит.
— А окурок совсем свежий, — сказал я, — не исключено, что утренний или дневной. Но если они были совсем недавно, почему ушли?
Я вдруг ощутил тревогу. Я не мог точно определить ее причины, но ясно ощущал, как нарастает неведомая мне опасность. Меня все сильнее одолевало ощущение того, что я совершил или близко к совершению серьезной оплошности. Вот только кто будет расплачиваться за нее?
Я вернулся в комнату, подошел к телефону, но он не работал.
— Черт! — выругался я. — Отключен, скорей всего за неуплату. А где ваш сотовый? — спросил я у Ланиной.
— Я забыла его в машине. Вы хотели позвонить Щипанову?
Я посмотрел на нее и кивнул головой. То, что наши мысли совпали, мне не понравилось, это означало, что моя тревога — не плод моего во-ображения, происходит что-то неладное.
— Возвращаемся в машину, надо срочно позвонить ему. И, пожалуйста, не забывайте больше сотовый, от этого может зависеть ваша жизнь. И не только ваша.
Ланина посмотрела на меня.
— Оставайтесь тут, я принесу вам телефон, — довольно резко проговорила она.
Я не успел ничего возразить, как она быстро двинулась к выходу.