– Вот прочти и подпиши согласие на перевод в постоянный состав, – сунул мне бумагу Карански, – хватит, побегал, теперь ты нам здесь нужнее.
Группа дальней разведки была создана давно. Так давно, что вся ее история отнесена к разряду совершенно секретной информации. «Как неподлежащая разглашению во избежание коррекции устоев». Так было написано в Кодексе. Поэтому никто и не интересовался тем, кто, как и по какому случаю открыл первый ключевой канал. В общем – все просто. В истории развития человечества присутствуют ключевые моменты. Именно те моменты, в которых возможна бифуркация, разветвление. Наиболее ушлые теоретики говорили и о тройных ветвлениях, однако никто не доказал этого на практике. Так вот, именно в моменты бифуркации обнаружена возможность открытия вневременного канала и возможность перемещения физических объектов из одного пространственно-временного континуума в другой. И обратно. Природа устроена так, что создает условия, при которых можно повлиять на ключевые моменты развития вселенной и человечества. Вот и создана Группа дальней разведки для того, чтобы выявив эти ключевые моменты, определить способ влияния на события. Вот туда и забрасывают агентов.
Карански повел меня к кабинету. Это теперь будет мой кабинет. Как и написано на внутренней стороне двери. Отныне мои заботы – анализ финансовых потоков с целью выявления возможных вариантов и... В общем, как мне показалось в процессе пространного объяснения – жуткая муть. Но это было мое первое задание как аналитика. И тут уже воротить нос не приходилось. Несмотря на восторженный тон Карански, объяснявшего, какая удача, что меня перевели в постоянный состав, кабинет я делил с еще одним, мало знакомым мне сотрудником. Владимир Кондратьев, судя по табличке на столе. Математические аномалии, судя по словам шефа. Здоровый бугай в очках, судя по внешнему виду. Оказался он компанейским и простым в общении парнем. Сразу вызвался помочь разобраться в контроле информационных потоков и в конфигурации сети. Началась рутинная работа.
Надо сказать, что организация службы впечатляла. Все до последних мелочей было продумано. Даже то, что в самый подходящий момент зазвучал нежный гонг, призывающий всех к обеду, говорило об отлаженности механизма. Обед проходил в громадном зале, скорее похожем на холл фешенебельной гостиницы, чем на столовую при конторе. Необъятные, светлой кожи диваны возле столов-кубиков, блюда самых фантастических видов и кухонь. Уже возвращаясь в свой кабинет, я заметил вдали Веру. Она курила с кем-то из сотрудников. Меня почему-то это расстроило.
– О, Фарбер! Привет! – обрадовалась Вера. – Как ты? Уже въехал в новую должность?
– Ты занята? – невпопад спросил я.
– В каком смысле?
Действительно, какой смысл?
– Ну, вечером, может, пойдем куда? – Я почему-то стал косноязычить.
– Конечно, пойдем, – грустно посмотрев на меня, согласилась Вера.
Чего она всегда такая грустная? Может, я ей досаждаю? Надо будет спросить. Потом.
Надо сказать, что жизнь сотрудников отнюдь не была ограничена стенами конторы и жилых помещений. Несколько циклопических оранжерей окружали здание. В них чаще всего и проводили свободное время. Там мы и договорились встретиться с Верой вечером.
Перед окончанием рабочего дня, уже совсем осоловев от биржевых индексов начала двадцатого века, от всяких оффшоров и прочего, я согласился на предложение Кондратьева – расслабиться по чуть-чуть. К моему удивлению, тот махом выдул стакан водки и почти без паузы начал рассуждать о жизни. О том, какие великие дела мы тут творим, как все хорошо отлажено, и мол теперь, с приходом в основной состав такого оперативника, многое поменяется к лучшему. Потом он начал невнятно катить бочку на какого-то своего коллегу, и тут мне пришлось откланяться. Надо будет с ним поговорить потом поподробнее.
Вера уже ждала меня возле входа в оранжерею. Я извинился за опоздание, сославшись на Кондратьева.
– А, великий Кондратьев неистребим. Где он только водку берет? – засмеялась Вера. – Он еще драться с тобой не лез?
– А что, обычно дерется?
– Да, норовит всем морду набить, а потом утром извиняется и стесняется. Но пока еще никому не набил.
Влажный и теплый воздух оранжереи был наполнен запахом орхидей. Кроме тропической оранжереи, были еще другие, повторяющие земные зоны и зоны далеких планет, по которым расселилось человечество за обозримые миллионы лет. Вообще бытует мнение, что даже мы имеем доступ не ко всему времени, а только к его ограниченному участку. Очень большому, но ограниченному.
Вера рассказывала о своей работе. Она занималась тем, что сводила воедино все, насчитанное большой группой математиков. Потом это все шло в отдел социального анализа. Там и зарождались первые модели развития. Вера смешно рассказывала о Ларине, руководителе отдела подготовки оперативных воздействий. Вспомнили старую историю о том, как он, сам в прошлом оперативник, нырял на Сане в переохлажденное озеро. Уникальность планеты была в том, что почти все водоемы находились в переохлажденном состоянии. Но вот Ларин, старый и закаленный морж, решил поплавать в воде с температурой ниже нуля. Только его прыжок в воду вызвал лавинную кристаллизацию и он просто расквасил губу о твердый лед. Потом сам зашивал ее. Зубы ему вставили уже поле перевода в постоянный состав.
Набродившись и наболтавшись о всякой ерунде, мы присели на замшелую каменную скамейку. Почему-то не хотелось возвращаться домой.
– Фарбер, ты никогда мне не рассказывал, почему погибла та девушка, на фото? Хельга? И вообще я даже не знаю толком об этой операции. Как-то ее не слишком афишируют. Девушка такая молодая и красивая, там у тебя на фото. Вы ведь были почти ровесниками?
Ну почему женщины иногда любят задавать вопросы, вызывающие боль? Если бы еще спросил Кондратьев, то оно понятно, а ей зачем?
Это была моя вторая операция. Надо отметить, что чаще всего на задание агент шел, как тут говорили, вслепую. То есть, попадая в точку события, он осознавал себя обычным человеком, живущим в момент события, вся память о прошлом подменялась на память, соответствующую эпохе. И естественно, агент не знал ни о каком задании, не следовал никаким инструкциям. Он был обычным человеком. Ему просто представлялась возможность проявить себя в определенной ситуации. Естественно, в конторе поведение агента просчитывалось с высочайшей точностью. Именно из расчета на психику и ментальность конкретного человека и принималось решение о его засылке. Именно поэтому так тяжело было осознавать, что все произошедшее в результате той или иной операции – это все твоих рук дело.
С тем моим делом все было очень просто. На Силурге, одной из первых колоний в процессе великого расселения народов, расцвела великая империя. Впрочем, все колонии, по истечении какого-то времени, переживали периоды самодержавного расцвета. Так вот, тогда ситуация сложилась напряженная. Хельга была наследницей всей империи. И в связи с тяжелой, тогда еще никому неизвестной болезнью отца, должна была получить власть примерно через год. Согласно традиции, в семнадцать лет она обязана была выйти замуж. И главным претендентом на руку был князь Ринегурр. В принципе, нормальный молодой человек. Которого просто не любила Хельга. Все должно было произойти после смерти отца Хельги. Клан Ринегурра после заключения такого брака контролировал бы земли, на которых спустя почти двести лет будет построена столица конфедерации. Именно там и будет сосредоточено управление более, чем тысячей планет. Всем, что составит на тот момент человечество.