— В чём дело? — схватил я за локоть пробегавшую мимо Ирку.
— Телевизор вчера не смотрел? — Нашего хозяина убили.
— Как? Что, действительно убили? Насмерть?
— Нет, на время, — огрызнулась Ирка. — Около дома вышел из машины, а в него из пистолета — бабах!
— И не во дворе, а в парадном, — вмешалась в разговор Люба, симпатичная маленькая блондинка, работавшая кассиршей. — Дали ломом по голове и всё, много ли человеку надо… Он, к тому же, и вообще был больной.
Хозяина я видел один раз, когда он с женой зашёл к нам в магазин. Так, как его встречали, я видел только по телевизору, когда встречали особ королевской крови. Владимир Игоревич согнулся так, что стал даже меньше хозяина, не отличавшегося высоким ростом. А его жена смотрела на окружающих так, как обычно смотрят на неодушевлённые предметы, к тому же, не вызывающие интереса. Несомненно, в своём кругу она считалась красавицей. Она и была красоткой — из тех, кого показывают по телевизору на тусовках богемно-финансовых воротил. При этом если бы её и других спутниц этих мужчин поставить в ряд, не знаю, отличили бы они своих от других, настолько эти красотки были «типовыми», как будто сошли с одного конвейера. Разве что по платьям.
— Ой, девочки, — сказала подошедшая Вера, тоже, как и Люба, кассирша. — Как бы нам теперь работу не потерять…
— С чего это? — сказала Ирка, — не магазин же взорвали, а хозяина. С магазином всё в порядке, значит и хозяин найдётся. Бесхозным не останется.
— А за что его, интересно? — снова вмешалась Люба, — он же такой тихий был. Помните, иногда приходил, ни на кого не кричал. Всем «вы» говорил.
— Да за что их всех убивают, — опять затараторили Ирка, — за собственность. Чтоб их денежки себе прибрать.
— Значит, кто-то его заказал. Интересно всё-таки, кто? — продолжила Люба. Ну, застрелил, понятно, киллер, ну, это кто стреляет. А вот кто заказ ему сделал?
— А вот кто у нас новым хозяином станет, тот, скорее всего, заказ и сделал, — не то шутя, не то серьёзно сказала Зоя. — Ладно, девочки, пора по местам, а то от начальства получим. Месяца через полтора менеджер нашего зала Владимир Игоревич ушёл куда-то на повышение, а на его месте я обнаружил… своего бывшего напарника Витька.
— Чего глаза вылупил, — спросил он. Изумление, наверное, отчётливо читалось на моём лице. — Привыкай к новому начальству. Сервелат с «Факела» привезли?
— Привезли.
— А бекон?
— Бекон, сказали, завтра.
— А обещали сегодня, бляди. Ну, я им щас хвоста накручу.
Он взялся за телефон, а я пошёл на своё место.
— Не могу понять, сказал я Насте, которой ещё раньше рассказал про своего напарника и разговор с Владимиром Игоревичем. — Сказал, приму меры. Ему что, наплевать, воруют у него в зале или нет? Витька на своё место — это ведь как козла в огород.
— Ну, с новой зарплатой он по мелочам воровать не станет, — сказала Настя, — так что в его назначении смысл есть. А вот хозяина мне, в отличие от наших девчонок, ни капельки не жалко. Ты не знаешь, он этот магазин точно так же получил. У его фифы был другой муж, богатый и старый. Все тогда говорили, что наш его заказал, а потом женился на наследнице. Меня от них от всех воротит. Я даже киллеров лучше понимаю: наёмные работники. На грязной, конечно, работе, но настоящие убийцы — это те, кто их нанимает. Вот где самая грязь.
А ещё через пару месяцев в магазине появился Владимир Игоревич, причём, появился в новом качестве — хозяина нашего универсама.
— Он, я думаю, нашего хозяина-то и заказал, — шепнула всезнающая Ирка, — и шлёпнул его не иначе как наш Витёк, за это и получил место. Я когда только пришла в магазин работать, был грех — с Владимиром Игоревичем месяца два прое… Он мне тогда и рассказал, что, когда работал в милиции, прихватил Витька не то на наркоте, не то на чём-то ещё — на чём, не помню. Ну, и взял его на крючок. С тех пор Витёк у него как шестёрка.
— Да будет тебе, — сказала оказавшаяся рядом Маша, — получается, что наш Витёк убийца?
— Да ты на рожу его посмотри: такой убьёт и фамилии не спросит. Это у тебя все ангелы, начиная с твоего Сашки-грузчика.
— А чем он плох? — обиделась Маша, — тем, что грузчик?
— Девочки, по местам, — вмешалась всегда серьёзная Зоя. — Вон, Витёк уже в нашу сторону смотрит.
Не знаю, чья это была идея — самого Витька или нового хозяина, но я почувствовал, что из магазина меня начинают выживать. То Витёк устроит разнос за что-нибудь, в чём я не виноват, то окажется, что я продукты не так расставил, хотя я был твёрдо уверен, что накануне они стояли на своих законных местах. Короче, стало мне ясно, что надо уходить самому, иначе всё равно выгонят. Что я и сделал.
С Настей мы встретились ещё несколько раз. Пару раз ей оставила ключи подруга, один раз мои укатили к каким-то знакомым на дачу с ночёвкой. Однажды мы с ней шатались по городу, сначала побродили по набережным, потом перешли Марсово Поле, зашли в сад с обратной стороны Русского Музея. Утоптались страшно, на Невском я предложил ей зайти в кафе «Север», где пару раз бывал ещё до армии. Когда нам подали меню, я помертвел и должно быть, покраснел, как рак: цены были такие, что об ужине не могло быть и речи. Настя, видимо, всё поняла, потому что быстро сказала: — Есть не хочу, только кофе и, может быть, мороженое. — И расстегнула свою сумочку.
— Ну-ну! — наигранно бодро сказал я, — Гусары денег с женщин… — и замолчал, устыдившись явной пошлости. На кофе с мороженым денег, что у меня были с собой, хватило, но хватило в обрез. Я понимал, что ничего унизительного в той ситуации, в общем-то, не было, но после этого случая мне почему-то стало неудобно, вроде как стыдно встречаться с Настей, и наша связь понемногу сошла на нет.
Найти новую работу оказалось непросто. Тем более, что я весьма избаловался на прежней. Ни в грузчики, ни продавцом в киоск мне не хотелось. Случалось, что-то предлагали, но всё это было не то. Нарвавшись в нескольких приличных местах на отказ, я всё чаще стал вспоминать Лёхино предложение. Только вспоминать… Последней каплей, изменившей мою жизнь, стал довольно мелкий, на любой взгляд, случай. Устав от беготни по офисам, конторам и объявлениям, я решил отдохнуть, как крутой мэн, так сказать, оттянуться по полной программе. Благо, деньги, заработанные в магазине, плюс выходное пособие позволяли посетить что-нибудь не рядовое, например, ночной клуб. Вечером я приоделся и, не мудрствуя лукаво, направился к ближайшему к дому ночному клубу. Подошёл к одиннадцати вечера, смотрю, реклама гоняет по фасаду тысячу огоньков, музыка гремит, за квартал слышно, у входа иномарок, как сельдей. У двери, как положено, качок.
— Ты, — спрашивает, — куда?
— Не видишь, — говорю, — сюда.
Оглядывает он меня этак внимательно-презрительно:
— А по-моему, — говорит, — парень, ты ошибся адресом, тебе, я думаю, не сюда.