– Хочешь, принесу тебе другой свитер? – спросил Рот и, когда я кивнула, направился в гардеробную, возвращаясь с толстым вязаным кардиганом. Он притих, пока я возилась с пуговицами, а потом опустился на колени, стягивая с меня сапоги.
Когда он тоже разулся, в дверях появился Моррис с двумя стаканами в руках. В них плескался апельсиновый сок, и я улыбнулась, а слезы почти подступили к глазам. Он поставил стаканы на тумбочку и, как всегда, не сказал ни слова. Повернувшись ко мне, он накрыл мою щеку прохладной ладонью. Улыбка вернулась на его лицо, и на этот раз глаза тоже улыбались. Он потрепал меня по щеке и вышел из комнаты, оставив дверь приоткрытой.
– Этот парень… какой-то странный, – заметил Рот.
– Он замечательный, – кинулась я на защиту Морриса.
Рот медленно покачал головой.
– Я не спорю, но…
– Что – но?
– Я не знаю. Просто… у меня от него мурашки по коже бегут. – Рот нахмурился. – А меня напугать невозможно.
Я скорчила гримасу.
– В нем нет ничего пугающего. Моррис – лучший на свете, да к тому же он старик – точно не угроза для тебя.
– Говорю же тебе, сам не знаю, как это объяснить. – Повернувшись ко мне, он пробежался пальцами по волосам. – Сегодня был…
– Полный беспредел? – Я подвинулась, привалившись к спинке кровати, и взяла с тумбочки стакан с соком.
Рот устроился рядом со мной, и мы прижались плечом к плечу. Он вытянул ноги.
– Да, пожалуй, можно и так сказать.
Я сделала глоток, потом другой и отставила стакан. Когда я посмотрела на Рота, то заметила, что синяк на скуле уже побледнел, но я все равно коснулась его пальцами.
– Ты как?
Его брови сошлись на переносице.
– Не беспокойся обо мне.
– А я беспокоюсь.
– И напрасно.
Я вздохнула.
– Рот.
– Я в порядке, – пробурчал он наконец. – Мне совсем не больно.
– Хорошо. – Я изо всех сил старалась выровнять дыхание. – Сегодня… даже не знаю, что и думать. Я не могу поверить, что Эббот ушел.
Он глубоко вздохнул.
– Ты знаешь, как я относился к нему за то, что он сделал с тобой, но я знаю и то, что он тебя вырастил. – Рот накрыл мою руку ладонью и крепко сжал ее. – Понимаю, тебе нелегко принять то, что произошло.
Закрывая глаза, я откинулась на спинку кровати.
– Эббот погиб, защищая меня. Я не могу… Боже, я даже не знаю, что сказать. Я так злилась на него все это время, но вышло так, что именно он пришел мне на помощь. Я… – Меня душили слезы, и я открыла глаза. Когда я заговорила, мой голос прозвучал хрипло. – Я все равно любила его, понимаешь?
Рот поднес мою руку к губам и поцеловал.
– Это очевидно, что он тоже любил тебя.
– Да. – Я сморгнула слезы и судорожно вздохнула.
Возникла пауза.
– Хочешь пойти проведать Зейна?
Я повернулась к нему, в очередной раз потрясенная его чуткостью.
– Да, но я думаю… наверное, ему нужно еще немного побыть одному.
– Наверное, – пробормотал Рот и, протянув руку, заправил мне за ухо выбившуюся прядь волос.
Заставив свои мысли вернуться к новой проблеме, я опустила на колени наши сцепленные руки.
– Лилин… он сказал мне, что мы с ним повязаны. Ты сам слышал. Думаю, мы еще до конца не поняли, стоит ли воспринимать его слова буквально.
Рот издал сердитый гортанный звук.
– Я не мог этого предвидеть.
– Я тоже, – сухо ответила я. – Но это представляется логичным. Выходит, я частично ответственна за происходящее. Как и Лилит. Жнец говорил мне, что мы связаны, все трое, но не стал вдаваться в подробности о том, что это значит.
– Еще бы.
– А было бы полезно знать, – продолжила я устало. – Я имею в виду, что это очень важное обстоятельство. Если мы убьем Лилин, он умрет вместе со мной. И наоборот, насколько я понимаю.
Взгляд Рота стал напряженным и сосредоточенным.
– Должен быть выход. Если нет, мы просто найдем способ, как… усмирить его.
Я выгнула бровь, поскольку не видела иного способа усмирить Лилин, кроме как его убить. Но, даже если бы нам все-таки удалось пленить его, как быть с Сэмом? Его душа будет потеряна, как и души всех прихожан, поглощенные Лилин. Да, все они фанатики, но это не значит, что они заслуживают такой участи.
Рот скользнул глазами к двери, и я проследила за его взглядом. У меня перехватило дыхание, когда я увидела на пороге Зейна. Я было открыла рот, но он заговорил первым.
– Можно войти?
– Конечно. – Я подтянула колени к груди, освобождая ему место на кровати, но он встал в дверях, лишь переступив порог. Мое сердце болело за него, за все. – Ты?…
– Я не… даже не знаю, что и думать. – Он сунул руки в карманы брюк. – Но я здесь не поэтому. Я хотел попросить прощения.
У меня отвисла челюсть.
– Когда я ударил Лилин кинжалом, я не знал, что это ранит тебя. – Его кристально чистый взгляд встретился с моими глазами. – Я бы никогда не причинил тебе боль. Несмотря ни на что. Я не…
– Я знаю. Я знаю, что ты бы этого не сделал. И даже мысли не допускала, что ты мог убивать Лилин, зная, что убиваешь меня. Мы и сами этого не знали, – убежденно произнесла я. – Тебе не за что просить прощения. И уж тем более сейчас. Правда.
Что-то неуловимо изменилось в его лице, и выражение смягчилось.
– Вам известно, почему это произошло?
Я хотела сказать, что не стоит брать это в голову, но потом поняла, что, возможно, он ищет повод отвлечься, и я не могла отказать ему в этом праве. Я пересказала ему все, что мы только что обсудили с Ротом.
– Должен же быть способ исправить это положение, – сказал Зейн, выслушав меня. – Отделить тебя от Лилин.
– Но что, если это невозможно? – Меня охватила дрожь. – Что, если мы с Лилин действительно связаны такими узами, которые…
– Не смей. – Взгляд Рота полыхнул огнем. – Даже не пытайся закончить эту мысль.
– Он прав, – сказал Зейн, растирая рукой грудь. – Должен быть выход. Просто мы пока не знаем какой.
Мне так хотелось в это верить, но, если мы повязаны, то уж повязаны.
– Надо бы навестить провидца, – предложил Рот.
Я медленно повернула голову и уставилась на него.
– Того мальчишку?
Он кивнул.
– Если кто и может знать, так только он. Надо лишь подобрать к нему ключик и разговорить его.
– Провидец? – Зейн выглядел удивленным.