— Деньги здесь?
— Не знаю.
— А кто вы?
— Бахтин.
— Что вы тут делаете?
Но на этот вопрос я не успел ответить, дверь отворилась, и в комнату вбежал Костомаров с охранником. От всего увиденного у начальника службы безопасности даже отвисла челюсть.
— Что тут происходит? — с подозрением посмотрел он на меня.
— Я шел мимо и вдруг услышал крики. Взобрался на балкон и увидел, как эти двое душат Михаила Марковича. Пришлось вмешаться, — пояснил я.
— Вы знаете этих людей? — показал Костомаров на валяющихся на полу тайцев.
— В первый раз вижу и надеюсь в последний. Вы бы занялись Михаилом Марковичем, а то эти негодяи едва его не задушили.
Но Фрадков уже вполне пришел в себя, он даже сам встал с пола и сел на стул.
— Позвать врача? — спросил его Костомаров.
— Не надо, — помотал Фрадков головой.
— Кажется, я пока больше не нужен, — сказал я. — Если что, я у себя.
Я вернулся в номер, размышляя о том, правильно ли поступил. А может, не надо было вмешиваться, а следовало бы позволить этим тайцам завершить их дело. Судя по всему, эта троица чего-то не поделила, скорей всего деньги. Не случайно же Фрадков, едва придя в себя, спросил про них. Но теперь уже ничего не изменишь и остается ждать последствий содеянного. А то, что они непременно наступят, я нисколечко не сомневался. Вот только какие?
Мое предвидение сбылось уже примерно через час. В мой скромный номер, где и одному было-то тесно пришли сразу трое: Фрадков, Кириков и Костомаров. Мне понадобилась пара мгновений, дабы справиться с охватившем меня изумлением.
— Да, тесновато тут у вас, — сказал Кириков, пожимая мне руку.
— Располагайтесь, — пригласил я.
Фрадков сел в кресло, а вот Кирикову и Костомарова пришлось приютится на кровати. Я остался стоять.
— Мы пришли выразить вам нашу огромную благодарность, — снова стал солировать Кириков. — Вы спасли сегодня жизнь Михаила.
Фрадков встал, сделал шаг вперед и протянул мне руку. Мы обменялись рукопожатием.
— Спасибо, — произнес он, — я никогда не забуду то, что вы сделали для меня.
— Напротив, я рад, что оказался в нужное время и внужном месте. Ситуация явно вышла из-под контроля.
— Она в него и не входила, — вдруг вступил в разговор Костомаров. — Мы выяснили. Это были местные бандиты, решили ограбить богатого иностранца. Мы узнавали, такие случаи тут бывали и раньше.
— Я так и подумал. — То, что Костомаров нагло врал, я нисколько не сомневался. Еще когда мы только сюда въехали, я обратил внимание на то, что территория гостиницы тщательно охранялась, и вряд ли сюда могли проникнуть посторонние люди.
— А где они?
— Мы их сдали местной полиции.
Этот тезис так же вызвал во мне большой скепсис. Но я лишь кивнул головой.
— Вы очень мужественный человек, — сказал Кириков. — Мы рады, что не ошиблись в вас. Ведь у них были ножи. Не так много найдется людей, которые бы не побоялись вступить с этими подонками в схватку. У хозяина гостиницы оказался свободный коттедж, и мы сняли его для вас. Так что переезжайте прямо сейчас. Хватит вам ютится, как бедный родственник, в такой теснотище. А мы не будем вам мешать. Вот ключи от дома.
Гости поднялись и направились к выходу. Фрадков на секунду притормозил возле меня.
— Еще раз большое спасибо, — сказал он и вышел своей медвежьей походкой из номера.
Мне показалось, что ему хочется сказать мне что-нибудь приятное и теплое, но он либо не знает таких слов, либо не умеет их произносить. Такой богатый человек и при этом такой бедный в выражениях своих чувств, не способный прознести даже пару слов, которые бы шли от души.
Я переселился в коттедж, точно такой же, в каком жили Кириков, Фрадков, Царегородцева. Я то поднимался на второй этаж, то спускался на первый, наслаждаясь простором и окружающей меня роскошью. Я решил, что коль уж выпала мне такая удача, то понаслаждаюсь по полной программе. Целый час я лежал в джакузи, затем из наполненного разнообразными напитками бара достал коньяк и стал неторопливо тянуть его. Никогда мне еще не доводилось пребывать в такой обстановке. Все же замечательное эта штука деньги, они обладают неоценимой способностью предоставить человеку все те блага и удобства, что придумала изощренная на выдумки цивилизация. И как же многого лишено подавляющее большинство из нас по причине отсутствия оных.
Мне вдруг стало небывало хорошо. В каких-то несколько сот метров шумело море, меня обдувал прохладный ветерок кондиционера, в моем полном распоряжении были любые, самые изысканные напитки. Конечно, не хватает рядом со мной одного человека, если быть точнее, женщины. Но не бывает, чтобы все имелось бы в полном комплекте. Может, и она когда-нибудь ко мне присоединится. По крайней мере сейчас, находясь на волне везения, я не исключал такой возможности.
Внезапно послышался какой-то непонятный шум, затем дверь резко отворилась. Там как в комнате было темно, я не мог разглядеть стоявшего на пороге человека. Я вскочил и на всякий случай схватил в руки бутылку с коньяком.
— Уж не хотите ли вы мне заехать бутылкой по голове? — услышал я знакомый голос. — Включу-ка я на всякий случай свет, не то еще не дай бог шарахнете. С вами надо держать уши востро.
Вспыхнул свет. Костомаров прошел в комнату и сел в кресло, положив ногу на ногу.
— Да вы садитесь, Леонид Валерьевич, и бутылку положите. Так вам и мне будет спокойней.
Мне ничего не оставалось делать, как последовать этому совету.
— Вам не кажется, что культурные люди, прежде чем войти стучаться, — заметил я, садясь.
— То культурные, Леонид Валерьевич, а то мы с вами тут причем, — засмеялся Костомаров. — Мы же из одного ведомства, так что на нас эти правила не распространяются. Да у вас тут замечательно, — окинул он взглядом номер. — И я вижу, вы наслаждаетесь по полной программе, — красноречиво посмотрел он на мой халат, одетый прямо на голое тело. А вы любите красиво жить. А знаете, это вас даже очень хорошо характеризует.
— Между прочим, я собирался лечь спать, — сухо заметил я.
— Выспитесь, — махнул он рукой, — ночей еще много. А в такую ночь просто грешно спать. Видели звездное небо, какая неописуемая красота. — Он вдруг пристально посмотрел на меня. — А кстати, почему вы одни. Местные девушки такие красивые. И совсем не похожи на наших. А как они занимаются любовью! Это я вам говорю не с чужих слов. Да, странно, если здоровый сильный мужчина, явно не импотент и не голубой — а это мне известно доподлинно — проводит такую замечательную ночь в гордом одиночестве. Это наводит на определенные размышления.
— А вам не кажется, что это мое личное дело и вам не следует совать сюда нос?