Хип порылась в карманах и выудила сделанную под "Зиппо" потёртую зажигалку, пощёлкала клавишей.
— Надо же, ещё горит… держи, Лунь.
— Спасибо… — я прикурил от крошечного, похожего на синий шарик огонька, вернул зажигалку. Хип тут же убрала её в карман.
— Слушай… хотел спросить, да всё забывал. Зачем ты её таскаешь? Вроде сигарет я у тебя не видел…
— На память. Килька курила. — Хип заметно погрустнела, отвернулась к окну. Ляпнул, дурак… чтобы отвлечь девушку от невесёлых мыслей, я нарочито бодро встал, одёрнул ремень и махнул рукой в сторону бывшей спортивной площадки.
— Вот что, стажёр. Давай-ка прошвырнёмся вон до тех домиков, думается мне, без трофеев не останемся. Аномалий там нет, но арты частенько попадаются. Ну, двинули…
* * *
Трое суток в Зоне не то, чтобы много, бывало и больше, но вымотались мы здорово. Две ночёвки в полузатопленном подвале котельной, спать пришлось на грудах гнилых и насквозь мокрых досок. "Кольчуга-М" костюм непромокаемый, но из-за пробиравшегося сквозь многослойную ткань холода создавалось полное впечатление, что мы вымокли до нитки. Третья ночёвка состоялась в ржавом гараже, и выспаться также не получилось — мы поочерёдно дежурили, держа под прицелом дырявую дверь с хлипким засовом, а вокруг гаража кто-то всю ночь шуршал жухлой травой и изредка пищал почти на ультразвуке. Хотелось думать, что это была не "кикимора". Впрочем, ходку эту неудачной никак не назовёшь — одной "скорлупы" набрали столько, что пришлось высыпать её из контейнеров прямо в рюкзаки — арт этот не радиоактивный и для здоровья не вредный, но тащить почти девять кило тоже было непросто. Контейнеры нам нужны были под другие артефакты — Хип надыбала крошечную, но достаточно мощную "золотую рыбку" и пару штук "чёртовой крови", я нашёл "радужное кольцо" и приличный ком "рыжего воска", не считая пяти "трутовиков" и двух великолепных "острых плёнок". На обратном пути, уже недалеко от Периметра, я снял с куста "узел", довольно редкую вещь даже в глубине Зоны. Удивительно невзрачный на вид, этот артефакт напоминал пучок тонкого серого шпагата, скрученный в тугой жгут. И не скажешь, что пучок этот десять тысяч в зелёных деньгах стоит. Не скажешь, пока в руки не возьмёшь. Твёрдый, как камень, весит он меньше, чем тополиный пух — на землю бросаешь, и он медленно так, плавно опускается, ветерком его колышет. Чудная, ей богу, штука, и пользы от неё никакой вроде нет, но физики НИИ за неё чёрту душу продать готовы. Я не я буду, если с них пятнашку за "узел" не стрясу. А ещё лучше — сразу бартерную сделку: "ботаники" списывают две новейшие "Кольчуги-2М" и "теряют" в Зоне модернизированный детектор, взамен находя "узел", "острые плёнки" и, да ладно, чего уж там, всю "скорлупу" и "золотую рыбку".
На пропускнике никаких проблем не возникло. Нам даже не пришлось использовать новенькие идентификационные карты — я лучезарно улыбнулся сытому (кило этак на сто тридцать) сержанту с осоловелым взглядом, военнослужащий что-то глухо буркнул и махнул рукой. Мол, проходите, не задерживайтесь…
На Бар я даже не посмотрел. Туда теперь ни ногой, как бы ни хотелось после Зоны пропустить каплю горячительного в организм. Сходим сначала в НИИ, сольём хабар, потом домой отсыпаться…
— Лунь, чертяка! Ты, что ль?
Я обернулся. Из пропускника выходил Лихо.
— Ё-моё! Точно! А мы с ребятами всё думаем, где тебя носит? Чего не заходишь?
— Здоров будь, Лихо. — Я пожал жёсткую ладонь, хлопнул сталкера по плечу. — А куда заходить? В эту, как её, "Южную ночь"?
— Лунь…
— Ну?
— Есть такая штука на свете. ПМК называется. Ценная, я тебе скажу, вещица. Про погоду там, карту, про Выбросы, хабар разный написано. Буковки знакомые посмотреть можно хотя бы даже в новостях. Ну, а если читать совсем не любим, то…
Лихо кивнул в сторону Бара. Ё-моё! Вывески с красоткой уже не было. Вместо неё мигала зелёными и красными огоньками незамысловатая "иллюминация" вокруг куска крашеной жести с надписью "БАР".
— А в НИИ не ходи, не пустят. Куда нам, с суконным рылом, да в калашный ряд. Айда, по маленькой после ходки. Бивень там теперь заправляет, Куцего уволили. Сам увольнял. — Лихо ухмыльнулся и продемонстрировал здоровенный кулак.
— В таком случае идём. По маленькой и в самом деле не помешает, — согласился я.
* * *
— В натуре, мужики, кукла это была. Я, блин, чуть в штаны не наделал. Жуть, ё!
— Гыы…
— Трепло…
— Слышь, Бушмен, да ты, видать, с Армейских возвращался.
— Ну так, с Армейских. Откуда знаешь? От блин, мужики, стрёмно в этой деревеньке. Иду, значит, иду, а она, сволочь, на подоконнике скачет. Кукла, ё! Такая, знаете, советская, которые ещё глаза закрывают. Ё, мужики! Охренеть! Прыг, блин, скок, руками машет, и зенки её в башке перекатываются, гремят, ё! Ё! Я, блин, уже чуть в штаны…
— Ну, говорю же, с Армейских Бушмен топал. Слыхал я, что там местные мутантный сорт конопли вывели. Псевдошмаль называется. Говорят, башню на раз сносит, страшная штука. Слышь, друг, завязывал бы ты с этой дрянью… а то в штаны и в самом деле нафигачишь, сиди потом с тобой за одним столом.
— Га-ааа…
— Гыыы…
— Да чё вы, блин? Во, глядите, ё…
Бушмен рванул тесёмки рюкзака, достал из него большой контейнер, отвернул крышку. На пол Бара вывалилась обгоревшая кукла.
— Итить твою налево… — выдохнул кто-то.
Кукла зашевелилась. Медленно поднялись и опустились руки, заскрипел песок в пластмассовых суставах, повернулась голова — кукла словно осматривала помещение.
— Слышь, Бушмен, ты ваще офигел? Ты чё, блин, творишь? Жить надоело, на?
— А чё такое?
— Нахрена ты её вообще трогал? Знаешь, что с такими чудилами в Зоне бывает? Да ещё и сюда припёр, дебил…
— А она чё? Тово?
— Хрен её знает. Это, блин, Зона! От дебил, а… в следующий раз "кикимору" потрогай, идиот.
— Слышь, мужики, а, может, это типа артефакт? Мой кореш намедни дверную ручку ботанам за три с половиной тыщи продал…
Бивень отложил в сторону полотенце, которым только что насухо вытирал стаканы, поскрипывая протезами, вышел из-за стойки.
— Ну, артефакт это. Темпоральная складка, ботаники её так называют. А ты, парень, натурально в рубашке родился. Гадостная это штука. Непредсказуемая. — Бармен осторожно пододвинул куклу к контейнеру ручкой от швабры. — Забирай её отсюда, и побыстрее. Дома не храни.
— Лунь, а чего она шевелится? — тихонько спросила Хип.
— Кто ж её знает… — я пожал плечами. — Вроде, читал про такое в "Докладах". Кажется, там что-то со временем не так. Тридцать лет назад с ней девчушка какая-нибудь игралась, ну, а кукла теперь повторяет все движения. Складка времени, пограничный объект, всё такое. Ну, помнишь, школа бывшая, к которой подходить вообще нельзя?