– Он помог ампутировать ногу брату майора после несчастья на охоте. Еще вырезал Маргарет Сомертолл аппендикс, – ответила миссис Брайс Харрингей. – По крайней мере, – зловеще добавила она, – все считали это аппендиксом, но я сделала собственные выводы. Видите ли… – Ее вкрадчивый голос приобрел нотки, свойственные умелой зачинщице скандалов.

– Ясно, – кивнула миссис Брэдли, выслушав скучный рассказ. – Очень подозрительно. Рада, что вы относитесь к этому с позиции нерушимой морали! – И она громко рассмеялась.

– Полагаю, Руперт об этом тоже пронюхал, – поспешно завершила свое повествование миссис Брайс Харрингей.

– Да? Все, что вы рассказываете, свидетельствует в пользу Джеймса Редси, – промолвила миссис Брэдли, прекратив хохотать с проворством человека, одним махом закрутившего водопроводный кран. – Чем больше врагов мы найдем у Руперта Сетлея, тем проще будет показать, что у Джеймса Редси было меньше оснований желать смерти кузену, чем у какого-то другого лица или лиц.

– Но врач Руперта не убивал! Да, я об этом человеке невысокого мнения, но я не спешила бы обвинять его в таком ужасном поступке!

– Согласна. Но если мы стремимся уберечь Джеймса Редси от ареста, то нам следует дискредитировать текущие выводы полиции и побудить ее действовать в ином направлении.

– Я отлично это понимаю. А тут еще хирургические навыки врача… – Миссис Брайс Харрингей содрогнулась. – Ужасный человек! Хорошо, что я не обратилась к нему два года назад, когда Обри заболел ветрянкой! Воистину, мужчины – такие чудовища, что непонятно, зачем выходить за них замуж!

Глава XII
Инспектор сомневается

I

Инспектор решил, что теперь он должен установить владельца чемодана. Это оказалось совсем нетрудно. Редси, которому предъявили инициалы кузена, признал, что чемоданом владел Руперт Сетлей, однако решительно отрицал свою осведомленность о том, каким образом чемодан оказался захороненным в лесу. Пятна крови внутри чемодана он тоже не мог объяснить.

– Последнее, что я помню об этом чемодане, – заявил Редси, – что Руперт одолжил его викарию, когда тот отправился в отпуск в мае, то есть месяц назад. Почему-то мне кажется, что это было давным-давно…

Инспектор Гринди поспешил к священнику. Преподобный Стивен, имея весьма глупый вид, согласился, что чемодан ему, возможно, одалживали, но все это он напрочь забыл. Пожаловался, что вообще страдает забывчивостью. А вот и его дочь, она наверняка помнит и расскажет гораздо больше.

Фелисити прекрасно помнила, как ее отец брал чемодан, однако полагала, что потом он его вернул. Он, впрочем, такой рассеянный, что вполне мог все забыть. Затем она поведала инспектору, где сама нашла чемодан и как они с Обри Харрингеем решили похоронить его в лесу.

– Странно, что у вас возникла такая блажь, мисс, – заметил инспектор, умолчав, что полиция обнаружила чемодан.

Фелисити покачала головой.

– Возникла, и все тут, – промолвила она.

Инспектор нашел Обри Харрингея.

– Итак, молодой человек, – сурово начал он, – откуда у вас взялась мысль зарыть чемодан?

– Я его не зарывал, инспектор.

– То есть как?

– Не зарывал. Я собирался. Но пока ходил за рыбой, какой-то браконьер успел стянуть чемодан.

– Рыба? Та, которую мы нашли в чемодане?

– Она самая. Только я ее туда не клал, клянусь! Я просто зарыл рыбу в яме – шутки ради, понимаете? Я понятия не имею, как она оказалась в чемодане. К той записке я тоже не имею никакого отношения.

– Гм…

После этого уклончивого заявления инспектор отправился к суперинтенданту.

– Я еще не проверял алиби Редси на вечер воскресенья, – сказал он. – Но вот какие улики против него я успел собрать.

Первое. Неоднократные ссоры с Сетлеем в присутствии многочисленных свидетелей.

Второе. Признал, что сбил Сетлея с ног, отчего тот ударился головой о дерево. Редси испугался, что убил его, в чем сознался мне.

Третье. Редси унаследовал бы дом, имение и почти все деньги Сетлея, если бы тот не успел перед смертью изменить завещание.

Четвертое. Окровавленный чемодан принадлежал Сетлею и помечен его инициалами. По показаниям Редси, Сетлей недавно одалживал его преподобному Стивену Бруму. Показания подтверждаются самим викарием и его дочерью. Редси утверждает, что чемодан не был возвращен, викарий ничего не помнит, его дочь полагает, что чемодан вернули владельцу. Викарий рассеян и забывчив, его дочь – полная противоположность.

– Чемодан – это не важно, – заявил суперинтендант. – Пока мы не видим ни малейшей связи между ним и убийством. Думаю, можно не обращать на него внимания.

– А пятна крови, сэр?

– Мы узнаем больше, когда выясним, человеческая это кровь или в чемодане несли с рынка плохо завернутое мясо. Но остается много необъясненного, такого, что легко могло бы вырасти в обвинение против Редси. У него был мотив, вот что самое главное.

– Да, сэр. Тем не менее отпечатки его пальцев не совпадают с отпечатками, оставленными на мясницком ноже и топорике. Они принадлежат дурачку-помощнику мясника, не уследившему за ключом, а его с убийством ничего не связывает.

– Нет. Но вернемся к Джеймсу Редси. Даже если мы считаем его убийцей, то не можем доказать, что это он расчленил тело. Что с отпечатками на чемодане?

– Там мешанина, сэр. После того, как кто-то отправил чемодан на свалку, к нему прикасались как минимум четверо людей.

– Четверо?

– Да. Юный Харрингей, мисс Брум, сержант и я. К тому же чемодан некоторое время пролежал в земле, а это все меняет.

– Понимаю… Но, повторяю, даже без чемодана дело кажется мне достаточно ясным.

– Да. Даже слишком, – поддакнул Гринди. – Это как сорвать яблоки с дерева. Слишком просто, даже неинтересно. Мне подобные улики не нравятся. Сами знаете, сэр, убийства так легко не раскрываются. Редси, конечно, готовый убийца – совсем как любой из нас. Необязательно быть закоренелым преступником, чтобы убить человека, когда больше ничего не остается. Говорите что хотите, но это чувство знакомо большинству людей. Но все равно, мистер Бидуэлл…

– Приглашаю вас к себе домой на ужин, Том, – радушно произнес суперинтендент. – Только чтобы без всякой помпезности! Да, вы взяли подозреваемого на мушку. Я с самого начала подозревал его. Видите ли, вокруг этой собственности с незапамятных времен идут дрязги. Отец лишил наследства одного из братьев, отца юного Харрингея, две сестры, матери Сетлея и Редси, постоянно судились, а судебная тяжба из-за собственности в семье – всегда грязное, а то и кровавое дело. Ссорой двух сестер оно ограничиться не может. Теперь все просочилось вниз, и молодой Редси не удержался… В конце концов, десятки людей оказываются под арестом на основании малой доли тех улик, какие у вас есть против него.