Марджери заметно погрустнела:
– Если бы это был он, я бы так не боялась, что отец пронюхает. Разумеется, он строго-настрого наказал мне не встречаться с ним, но все равно… В том-то и дело, Фелисити, что это был вовсе не Уилли Бейли!
I
Сейвил не заметил ее прихода. В темно-серых штанах и старых туфлях он стоял посередине дорожки в заднем саду, между кустом крыжовника и пучком лаванды. Его поза понравилась бы учителю балета, но никак не Кливеру Райту, который щурился, сидя на ступеньках кухни с трубкой во рту, с чертежной доской на коленях.
– Нет! – поморщившись, крикнул он. – Так не годится, осел!
Сейвил вытащил изо рта трубку и указал чубуком на Лулу Герст, наблюдавшую за происходящим из гамака, натянутого между двумя яблонями.
– Хватай девушку, подними ее над головой! Я хочу видеть напряженные мускулы спины и плеч. Ты же японский борец, а не портновский манекен или гибкая Саломея! Иди-ка сюда, Лулу! И не дури, а то он тебя уронит. Давай, Сейвил, поднимай ее!
– Минуточку, – промурлыкал Сейвил со своей масленой улыбочкой. – Не длинноваты ли эти штаны, дружище? Как-то это безыскусно. Если я – японский борец, то и выглядеть надо соответственно. Моя совесть художника…
– К черту, – пробормотал Райт. – Валяй, только поживее.
Сейвил осторожно протиснулся мимо него и исчез в доме. Лулу грациозно разлеглась в гамаке, уподобившись гибкой кошечке. Миссис Брэдли с легкой улыбкой подошла к Кливеру Райту.
– Присядьте, – предложил он. – С вас причитается. Полюбуйтесь! Разве не прелесть?
Миссис Брэдли вооружилась маленькой лупой для чтения и залюбовалась с ее помощью возвращающимся Сейвилом. На сей раз он был одет совсем просто – только в набедренную повязку. Его атласная кожа, сдобренная маслом, блестела на солнце. Не говоря ни слова и глядя себе под ноги, он приблизился к гамаку, извлек из него простершуюся там Лулу с такой легкостью, словно она и впрямь была невесомым котенком, и понес ее по саду туда, где стоял раньше, – на середину дорожки.
– Хорошо! – одобрил Райт. – Теперь поднимай! В этом весь фокус! Сможешь немного ее подержать?
– Без труда, – ответил Сейвил, который, к удивлению миссис Брэдли, без видимого усилия держал Лулу над головой на вытянутых руках. Мышцы его спины и плеч при этом напряглись, как тугие канаты. Смотреть на такую мускулатуру, обтянутую сияющей кожей, было наслаждением.
Райт схватил угольный карандаш.
II
– Знаете, я бы не поверила, если бы не увидела собственными глазами! – призналась миссис Брэдли.
– Куда там! – воскликнул Райт, завершая свой набросок. – Настоящий сюрприз! В одежде он выглядит червяк червяком. Но стоит ему раздеться – и пожалуйста, получайте домашнего Геркулеса! Поразительный субъект!
Он принялся рассматривать свой рисунок с расстояния вытянутой руки.
– Недурно, – заключил Райт. – Две гинеи. Хотите?
– Пожалуй, но при условии, если вы пригласите меня в дом и покажете другие свои работы, – сказала миссис Брэдли. – Никогда не бывала в мастерской художника! Для меня это будет настоящей экскурсией. В моем возрасте, – она скосила на него блестящий черный глаз, – только и остается, что с жадностью приобретать новый опыт, ведь придет время… – Она осеклась и захихикала – хрипло и неблагозвучно.
Райту было больно это слышать. Он посмотрел своими ярко-синими глазами в ее черные глаза-бусинки.
– Добро пожаловать, тетушка…
– Беатрис, – не замедлила с ответом миссис Брэдли.
– Благодарю, Беатрис! Обещайте не говорить таких вещей, тетушка Беатрис! И побыстрее, не то доведете меня до слез! Прошу в мою каморку!
Она проследовала за ним в мастерскую. Там ее внимание привлек большой подробный чертеж человеческого скелета с мелкими аккуратными подписями, весь в красных чернильных линиях. Мисс Брэдли изучила его с нескрываемым интересом.
– Познавательно, – промолвила она, отрываясь от захватывающего зрелища.
– Да уж… Старина Сейвил написал об этом толстенную книгу. Воображает, будто это помогает ему малевать богов и лесных нимф! Хотелось бы мне знать, каким образом… У меня это вызывает скорее тошноту.
Он повернул чертеж лицом к стене и подвел миссис Брэдли к стойке с холстами.
– Как насчет реконструкции головы Руперта Сетлея? – спросила она, изучив несколько картин маслом и обратив внимание на глиняную фигурку римского гладиатора. – Вы занимались ею здесь же?
– А где же еще? Непонятно, куда подевался череп. Полагаю, вы слышали, что полицейские разбили мою модель, чтобы выковырять сам череп, а внутри оказался кокосовый орех? Как вам это понравилось? Поразительно! Я был поражен. Невероятно, я сначала не поверил, решил, что инспектор изволит шутить. Оказалось – нет!
– Самое глупое, – подхватил Сейвил, вошедший следом за ними в своей прежней ипостаси – неприятного типа с напомаженными волосами и c лицом землистого цвета, которого миссис Брэдли видела на теннисе у Фелисити, – что сам кокос наш юный друг…
Ему не дал договорить внезапно раздавшийся грохот.
– Черт! – воскликнул Кливер Райт, поднимая с пола фигурку, до того восседавшую в развратной позе на высоком пьедестале. – Прошу прощения за грубость, миссис Брэдли, но я разбил свою куколку… – И он нежно погладил остаток отвратительного предмета по голове.
Миссис Брэдли улыбнулась, и Кливер Райт невольно поморщился. Такую же ласковую, выжидательную, терпеливую улыбку он видел на морде аллигатора в Лондонском зоопарке. Она выражала спокойное наслаждение. Так улыбались китайские палачи. Несмотря на теплый день, Райт поежился. Он резко поменял тему разговора, отложив фигурку:
– Полагаю, полиция пришла к убеждению, что это бедняга Редси прикончил своего мерзкого кузена?
Миссис Брэдли приподняла реденькие черные брови.
– С чего вы взяли?
– А вы почитайте газеты, – беспечно бросил Райт. – Остается радоваться своему полному алиби, – добавил он с проказливой улыбкой, – когда известна твоя нелюбовь к погибшему.
– Полное алиби? – с гримасой повторила миссис Брэдли. – В таком случае у вас, молодой человек, есть больше, чем у меня. Если бы полицейские спросили меня, где я провела вечер воскресенья 22 июня, то я была бы вынуждена ответить, что проводила время в одиночестве с четырех тридцати дня до пяти минут двенадцатого вечера. За это время ко мне никто не заглянул, и возникни у меня такая охота – должна честно вас предупредить, молодой человек, что таковой у меня все же не возникло! – то я могла бы пойти и убить Руперта Сетлея, да так, что ни одна живая душа этого не заметила бы! – И она по-совиному заухала.
Кливер Райт усмехнулся: