– С этого бы и начинал, – Даша усмехнулась, – а то устроил мне тут фестиваль древних преданий. Насколько я поняла, кроме Зверей, правильно петь у вас никто не обучен?
– Именно так, – согласился ученик.
– Как же вы передадите ему эти оставленные Творцом Слова?
– У нас прекрасная память. Зверь прочтет Слова, заглянув в разум двенадцати отступников. Я один из них… – Пятьсот второй ответил таким тоном, словно Дашин вопрос был для него неким откровением.
– Что с тобой? – заметив в его мыслях легкое замешательство, спросила Даша.
– Я неожиданно подумал об одной чудовищной вещи, – медленно подбирая слова, ответил ученик. – Мы не можем произносить Слова, но помним все их звуки до мельчайших колебаний. Мы знаем не только Слова, нам известно практически все, что происходило во Вселенной от начала Времен. При этом у нас нет никаких хранилищ информации, кроме собственных мозгов. Мы помним все, но ни под одним событием истории не стоит наших подписей. Мы не делаем ничего, словно нас вовсе не существует! Словно Время населено не живыми существами, а миллиардами стандартных микросхем долговременной памяти… Впрочем, возможно, так оно и есть, ведь мы почти не имеем индивидуальных отличий, например, лиц… Мне страшно задавать этот вопрос даже самому себе, но кто мы?
– Да, ответ может оказаться не самым приятным, – немного подумав, сказала Даша. – Но ты не совсем прав. Индивидуальные отличия у вас есть. Например, ты отличаешься от прочих в лучшую сторону. И не только тем, что ты наш друг…
– Спасибо, – поблагодарил ученик. – Мне приятно быть твоим другом.
– Однако, если вы храните информацию, она не должна пропадать понапрасну, – Даша оживилась. – Ты можешь поговорить со своими… отщепенцами?
– Отступниками, – поправил Пятьсот второй.
– Ну да, отступниками. Возможно, пару словечек следует произнести уже сейчас?
– Зачем?
– Для начала, чтобы Зверь вышел из депрессии и окончательно восстановил память. Ну а после – прижал к ногтю зарвавшихся врагов и сообразил, где искать Творца…
– Я не могу приказать отступникам. До последнего времени я бы даже не признался в том, что причастен к тайному братству, но теперь… – Безликий развел руками. – Я думаю, и одного Слова будет достаточно для того, чтобы Зверь пришел в себя…
– Если честно, я в этом сомневаюсь, – Даша махнула рукой, – но, поскольку у вас все не как у людей, будем лечить подручными средствами. Ты уверен, что знаешь только одно Слово?
– Пока придется довольствоваться малым,– назидательным тоном повторил ученик. – Ты думаешь, что другие отступники такие же идиоты, как я, и с минуты на минуту бросятся сообщать Зверю остальные Слова?
– Он избранник, – Даша пожала печами. – А как же заветы Творца?
– А где гарантия, что Творец защитит нас от преследований со стороны Совета?
– Тоже верно, – согласилась Даша. – Ладно, начнем с твоего супер-Слова, а там посмотрим. О чем оно?
– Потерянные Слова помогают проникнуть за непроницаемую для нашей мысли и взгляда Стену. Она построена там, примерно через двадцать миллиардов условных витков после истоков… О назначении подобного сооружения давно ходят самые разнообразные слухи. Посуди сама, зачем создавать стену, которая ограничивает Вселенную, если не для того, чтобы скрыть нечто исключительно важное… Например… даже боюсь вообразить…
– Например, обитель Творца? – помогла ему Даша. Безликий судорожно кивнул. Он волновался, и Даша прекрасно понимала – почему. Дело было в известном собеседнику Слове. В его скрытой силе И загадочной смысловой нагрузке. Видимо, оно и в самом деле имело какое-то отношение к тайне Творца. Девушка не понимала значения, которое было вложено в стройную мелодию Слова, но чувствовала, что оно и в самом деле крайне необходимо её загрустившему Зверю. Это обстоятельство решало все. Даша мысленно окликнула Зверя, а когда он не отозвался, осторожно коснулась его плеча….
Я смотрел в бездну и молчал. Принесенное безликим Потерянное Слово было бессмысленным. Мне даже не хотелось пробовать его. Такими звуками нельзя было пронзить и лист бумаги, а не то что целую Вселенную. Нет, ученик заблуждался, и я был почти готов сказать ему об этом. Единственное, что меня останавливало – почти неуловимый нюанс в первом звуке Слова. Раньше я никогда не слышал подобных полутонов. В тех простейших Словах, которые всплыли в моей памяти после пробуждения и двух озарений, таких нот не было. Это означало, что безликий или его предки слышали это Слово не от меня или моей ушедшей в Бездну самки, а от кого-то еще? Возможно, эти Слова отступникам действительно оставил Творец? Тогда получалось, что Слово в памяти ученика действительно являлось особенным? Или Потерянным?
Я почувствовал приближение очередного озарения. Потерянные Слова и Творец… Что-то крутилось в сознании, но я никак не мог уловить связь между этими понятиями. Творец оставил двенадцати отступникам Слова, при помощи которых можно преодолеть Бездну… Зачем? Чтобы достичь Стены? Стены Потерянных Слов? Чтобы проникнуть за эту Стену? Проникнуть? Ну конечно!
Проникнуть и найти там… Творца?! За Стеной Потерянных Слов? Зачем ему было там скрываться? Да мало ли? Может быть, когда-то давным-давно ему надоела суета и он решил уединиться? Снабдил безликих универсальными работниками типа «Зверь» и отошел на покой. Почему бы нет? Ему было, в общем-то, нечего делать в благоустроенном мире Времени. Звери трансформировали для безликих суть Бездны, добывая пищу и воздух, произносили нужные Слова, создавая вещи, события и явления, охраняли мир от потрясений, следили за плавностью хода пружины… Творец мог спать спокойно.
А может быть, это безликие заставили зверей создать Стену, например, чтобы укрыться от Творца? В таком случае, я тем более должен был воспользоваться моментом и помочь Создателю вернуться в придуманный им мир…
Рассуждения отвлекли меня от грустных мыслей, и я встрепенулся. Обернувшись к ученику, я взглянул сквозь его гладкую лицевую маску и выхватил из памяти Слово. Без остальных частей Фразы оно было малоэффективно, однако могло дать мне хотя бы намек на направление, в котором следовало искать пресловутую Стену…
Безликие тем временем уже пришли в себя, и их серый строй начал угрожающе быстро приближаться. Пятьсот второй испуганно отошел на несколько шагов назад, но, увидев, что мы с Дашей стоим на прежнем месте, замер, холодея от страха. Во главе процессии действительно выступали одиннадцать авторитетных мужей и жен, а чуть левее их шеренги, прихрамывая, вышагивал старый Иил. В его мозгу царила космическая пустота, и я вновь ощутил охватывающую меня усталость. Раны, нанесенные Надеждой, тоже пока не зажили, и чувствовал я себя все хуже и хуже, но сдаваться, стоя на пороге глобального передела мироздания, считал по меньшей мере глупым. Я собрался с силами и принял боевую стойку.
Все было верно. Теперь я это вспомнил. Когда я защищал Обитель, меня пытались растоптать именно пять жестоких всадников на хищных конях. Стражей было пятеро. И как раз Иил был тем из них, кто уложил меня в колыбель последней фразой. Мне следовало догадаться об этом ещё в тот момент, когда я увидел старца в компании стражей на «тайной вечере» или сразу после нее. Ведь любому времянину должно было показаться исключительно подозрительным то, как легко, на равных, общаются какой-то крылатый и стражи – высшие в иерархии Времени существа. А после – старец ушел пешком, разве не повод припомнить, что никто не видел его летящим? Все считали, что виной тому был возраст, но реальной причиной было простое отсутствие крыльев за спиной Иила. И не в переносном смысле, а буквально.