В это время у стойки образовался вакуум посетителей, который Семен Немирович тут же поспешил заполнить — заказать еще по паре всем, да поговорить с Тамарой, что было для него намного занятнее каких-либо исторических статей. Кир воспользовался его отсутствием и быстро зашептал Нестору:

— Не случайно все это. Гранд, Герман, супруга твоя с другом. Думаю, Нестор, не только я знаю, что ты — Наг. И не только я знаю, что тебе предстоит сделать.

— А что мне предстоит сделать? — так же зашептал Нестор в ответ.

— Сегодня поговорим обстоятельно. Не здесь.

Семен уже вернулся. Недовольный и без пива: Тамара куда-то скрылась, воспользовавшись отсутствием клиентов, подменил ее подсобный рабочий Володя. А с ним Семен болтать не любил. Но наливать пиво Володя тоже умел. Скоро на стойке появилось шесть бокалов — за ними отправили Нестора.

Нестор, перекинув через плечо планшетку с деньгами, двинулся к Володе, но по дороге изменил направление — зазвонил телефон. Пришлось свернуть к двери и выбраться на улицу. Звонил отец.

— Сынище! Что у тебя?

— Все хорошо, вроде. А что?

— Потому дома не ночуешь, что хорошо?

— Откуда знаешь?

— Мать у Нины была. Та злая сидит. Загулял?

— Да что ты, пап! Так, бытовая ссора. Помиримся.

— Зачем? — удивил папа. — Поживи с нами. Подумай обо всем. Может, оно тебе и не надо — мириться. Ты ж мою позицию знаешь: больше жен — больше внуков.

— У самого-то — одна.

— Две, — напомнил отец. — Где спишь?

— У друзей.

— У нее?

— У кого — у нее?

— Ну, у той, с кем загулял.

— Да ни с кем я не загулял! Мелочи. Не в первый раз. Помиримся.

К тому времени, когда Нестор вернулся к столу, тема разговора уже была иной, хотя по-прежнему касалась истории. Говорили о иерофантах.

64

— Погоди, Семен, — Кир умерил прыть врача, который уже готов был произнести очередной монолог. — Наш друг вернулся. С полной обоймой. Ему весьма полезно послушать.

Нестор поставил на стол пивные кружки. Все смочили горло, и Семен продолжил вещание.

— Слово греческое, но древние греки так называли уже состоявшееся явление. Даже не так: они называли «знающими будущее» своих верховных жрецов. А потом уже слово — поскольку чутко отражает суть явления — перекочевало в словарь конспирологов. Почему они знают будущее? Потому что помнят прошлое. Скажем, Вы, молодой человек, знаете, как закончится сегодняшний Ваш день?

— Нет, — уверенно сказал Нестор.

— Да, пример действительно неудачный. Тогда иначе: утром Вы знали, что произойдет днем?

— Конечно. У меня работа, планы. «Варяк», наконец. Потому и встаешь с постели утром, чтобы реализовать намеченное вечером.

— А представьте, что кто-то встал с постели несколько тысяч лет назад, чтобы реализовать намеченное еще несколько тысяч лет назад.

— Он уже умер несколько тысяч лет тому назад, — усмехнулся Нестор.

— А если нет?

— Поясни! — потребовал Кир.

— Молодой человек, — вновь обратился Семен к Нестору. — Вы в бога верите?

— Относительно.

— Предположим. А можете представить себе тех, кто с богом говорил?

Нестор не мог.

— Не с тем Богом, который уже пару тысяч лет ходит по миру, научившись за это время умещаться в спасительных брошюрах клерикалов. А с другим богом. И не с одним, а со многими богами — простыми парнями, развеселыми и злыми, щедрыми и завистливыми. Обычными людьми. Вот только чрезмерно могучими и к тому же бессмертными.

И Семен поведал занятную историю, прибегая к эзопову языку, используя разнообразные аллегории, метафоры, сравнения и другие фигуры речи.

Древние боги были детьми — капризными, своенравными, порой ленивыми, обидчивыми. Были вспыльчивы и в порыве гнева могли спалить или затопить пару деревень. Но, в целом, были добрыми и справедливыми. Уж такая была им уготована роль — роль общечеловеческой аристократии.

Боги спали с человеческими женщинами, производили на свет детей от таких смешанных соитий — героев, полубогов. У каждого народа был свой пантеон бессмертных аристократов. Они были подобны высшему командному составу линейного крейсера под общим именем «Народ». И линии таких крейсеров складывались в целую армаду — «Человечество».

В каждом пантеоне был свой капитан, свои старпомы и вторые помощники. Были штурманы, навигаторы, инженеры. Вообще, у богов была узкая специализация. И хоть со стороны они казались праздными и развращенными собственным могуществом, но так казалось только матросам, роль которых выполняли люди. Люди смотрели на своих богов-офицеров, подражали им, учились у них, старались дружить с ними и завоевывать их благоволение. Именно такая жизнь — в окружении прекрасных дев, в потреблении горячительных напитков и просмотре увеселительных зрелищ — каждому матросу казалась пределом мечтаний.

Но были еще боцманы. Боги были призваны руководить человечеством. Они решали важнейшие стратегические задачи, непонятные рядовому составу. Связующими звеньями между непостижимыми, абстрактными замыслами богов и простыми, конкретными действиями матросов служили боцманы-жрецы. Жрецы являлись глубокими знатоками человеческой психики; они знали, как мотивировать рядовых для выполнения тех или иных операций. В арсенале жрецов был богатый набор кнутов и широкий ассортимент пряников.

Таков был устоявшийся ход вещей. Так было задумано.

Но порядок не может быть вечным. Он всегда стремится к хаосу. Как и хаос стремится к порядку. Таков вечный маятник истории (Нестор вспомнил, что воспользовался такой же метафорой, описывая исторические колебания между монархией и демократией).

Жрецы хорошо изучили корабль, на котором осуществлялось плавание. Они лучше любого бога знали и понимали команду. Да, они не видели океана за бортом, понятия не имели о том, из какого порта в какой порт этот корабль направляется и какую миссию выполняет. Они не были аристократией, не могли нести всю полноту ответственности за судьбу человечества, поскольку не обладали всем объемом информации. Да и не умели они мыслить так панорамно — не под то были заточены. Они жили предприимчивым умом существа, которое обременено амбициями, хочет расширить свои права, но даже не задумывается о том, какие с этим расширением будут связаны обязанности.

И они были смертны.

Именно это обстоятельство представлялось жрецам единственной гранью, разделяющей богов и людей. Вернее богов и жрецов, потому что простые люди всегда и везде остаются простыми людьми. И созрело естественное решение — демаркировать границу.

Вначале были интриги. Жрецы применили к богам ту же тактику психического воздействия через слова, образы, символы, какую применяли и по отношению к обычным людям. И то, что управляло матросом, справилось и с божественной волей. Среди богов появились недовольные. Они бунтовали. Бунтарей наказывали. Началось брожение. Некоторые боги попытались наладить для матросов производство амброзии, дарующей бессмертие, в пятом отсеке машинного отделения. Жрецы сдавали этих богов своим же, потому что и не планировали проливать амброзию в массы. Даже до нас докатились отголоски — все эти превозмогающие Атланты и прикованные Прометеи — суть наказанные заговорщики.