Вера плохо разбиралась в танцах. Особенно таких дьявольских. Танцовщицы разомкнули круг, и две, ставшие крайними, наклонились к Вере, приглашающе протягивая руки. Девушка затряслась, как под ледяным душем, и тихонько завыла. Лиц силуэты не имели, но то, что вместо глаз у черных женщин горят рубиновые огоньки, Вера видела отчетливо.
А еще она увидела, что по черным лицам-пятнам прочих танцовщиц расползаются улыбки. Это было несложно определить по оскалам нечеловечески острых и опять же красных, как и глаза, зубов.
В ответ на приглашение девушка отчаянно помотала головой и еще сильнее вжалась в дверцу шкафа. Улыбки черных силуэтов стали зловещими, а глаза разгорелись еще ярче. Вера попыталась закричать, но отчаянный вопль застрял между одеревеневшими голосовыми связками, и наружу прорвался только неубедительный хрип.
Пальцы протянутых к девушке рук заканчивались черными птичьими когтями, с которых на колени Вере падали крупные капли чего-то ужасно холодного. Девушка попыталась отползти в сторону, и тогда правая женщина сердито замахнулась на Веру когтистой рукой. Девушка в страхе втянула голову в плечи. Она хотела еще и зажмуриться, но веки ее не послушались.
Неожиданно полукруг ужасных женских силуэтов распался надвое, и там, где секунду назад была пара сцепленных рук, появилась новая фигура. Она была такой же непроницаемо черной, но на голову выше танцовщиц и вдвое шире их в плечах. Если новое существо было реальным, то это был несомненно мужчина. Его длинное одеяние не развевалось, да и двигался он, не пританцовывая, а словно проплывая над полом. Красноглазые тени шарахнулись в стороны и потеряли четкие очертания. Мужчина, не обращая на них никакого внимания, приблизился к Вере и чуть наклонился. Наброшенный на голову незнакомца капюшон погружал его лицо в резкую тень, но все-таки девушка сумела различить, что оно имело хоть какие-то человеческие черты. Например, большой, явно когда-то давно перебитый нос и крупный квадратный подбородок с неглубоким косым шрамом. Человек медленно провел перед лицом Веры рукой, и девушка вдруг успокоилась.
Она закрыла глаза и сделала подряд три глубоких вдоха-выдоха.
– Вера! - кто-то тронул ее за плечо, и девушка наконец-то разразилась громким отчаянным воплем. - Оглушишь! - Евгений отшатнулся и зажал руками уши.
Вера открыла глаза и ошарашенно уставилась на друга. Он, как тогда в депо, сидел на корточках напротив и удивленно рассматривал ее испачканную вареньем одежду. Девушка быстро оглянулась по сторонам и пришла в замешательство. Разбитая банка лежала у самых ног, а сладкий темный след тянулся к шкафу. Вера бросила взгляд на потолок, но он был чист. Девушка проворно поднялась на четвереньки и быстро подползла к раскрытой дверце. На нижней полке, истекая жидкими составляющими компота, стояли три разбитых банки. Никаких обезглавленных трупов к ним не прилагалось.
– Я… - Вера уселась напротив раскрытого шкафа и указала на его испорченное содержимое.
– Потеряла сознание, очнулась - бардак, - Логинов рассмеялся.
– Здесь лежала официантка…
– На нижней полке? - сдерживая улыбку, уточнил майор.
– Да.
– А метрдотель с шеф-поваром на верхней?
– Я серьезно!
– И я. О какой официантке ты говоришь?
– Ну, о той, которая пошла за вареньем…
– За этим? - Евгений указал на размазанную по полу черничную массу.
– Да, - Вера кивнула. - Ее долго не было, и я пошла за ней… А тут танцующие тени… и человек в балахоне… Мне было так страшно!
– В балахоне? - улыбка с лица офицера исчезла. - Что он сделал?
– Он… ничего… Мне показалось, что он их прогнал…
– Тени?
– Да… Женя, что это было?
– Идем-ка в гостиную, - Евгений помог ей подняться.
– Это что-то серьезное? Это происходило в моей голове или на самом деле?
– А если в твоей голове, то понарошку?
– Нет, я имею в виду… это происходило или мне померещилось?
– Сейчас выпьем чайку и обсудим…
– Женя, я же не сумасшедшая?
– Не более, чем все остальные.
– Они тоже видели тени?
– Все видели разное, но насчет человека в балахоне ты упоминаешь не первая…
– А кто он?
Евгений пожал плечами. Они уже поднялись наверх и предстали перед ясными очами встревоженных сотрудников.
– О ком речь? - заинтересовался Сошников, уловив последнюю реплику.
– О том, кто утром не дал мне упасть в грязь лицом, - пояснил Евгений. - А тебя хотел похлопать по плечу.
– А еще убил Краба, - добавил Сноровский.
– Не факт, - возразил майор.
– И официантку, - подала голос Вера.
– Да какую официантку?! - не выдержал Логинов.
– Которая была здесь, пока я накрывала на стол, а потом пошла за вареньем…
Евгений взял ее за плечи и очень аккуратно встряхнул.
– Верочка, проснись. Здесь не было никакой официантки. Она ушла еще час назад, до приезда всей группы… … - Дела-а, - глубокомысленно изрек Сошников, выпуская табачный дым в камин. - Подвал, полный танцующих граций.
– Или гарпий. Этот незнакомец сделал так? - Сноровский в десятый раз попытался исполнить замысловатый пасс.
– Нет, плавно, - Вера попробовала изобразить нечто сама, но у нее это получилось еще хуже. - Встаньте передо мной и наклонитесь, тогда я, может быть, вспомню.
– Не испугаешься? - на всякий случай спросил Иван Павлович.
– Я уже перебоялась, - девушка тяжело вздохнула.
Сноровский встал перед ней на пуфик и взмахнул рукой. Вера виновато улыбнулась и покачала головой.
– Что, не так?
– Он был еще выше, а наклонился ближе…
– Так? - Сноровский склонился почти в поясном поклоне и вдруг, вздрогнув, замер.
– В поясницу вступило? - «с ехидцей» спросил Феликс.
– Ты видела его лицо?! - негромко спросил Иван Павлович, не обращая внимания на реплику келла.
– Я… не знаю, - Вера поерзала в кресле, словно Сноровский приколол ее к нему булавкой. - Видела, только плохо, было темно… Нос такой… крупный и, мне кажется, сломанный, словно у боксера… А еще подбородок… Квадратный, со шрамом.
– Шрам слева, справа?
– Справа налево, сверху вниз, косой…
– Почему именно так, а не наоборот?
– Он, кажется, справа вверху чуть пошире был, ну я и решила… Не так?
– Правильно, - одобрил Иван Павлович, - соображаешь… Ну, господа аналитики-алкоголики-тунеядцы, какие будут соображения?
– Приметы так себе, - заметил Сошников, пыхнув крупным облачком.